Но их было больше.
Лес двигался. Твари выходили из мха, с деревьев, выползали из-под корней, отряхивая землю и мох. Я начал отступать вверх, на камни. Пространство сузилось — теперь они шли с одной стороны. Я выстроил щупальца как заслон, развернулся, ударил наотмашь — расчистил проход. Вперёд — третий огненный выброс. Пламя накрыло их волной. Не сдержало, но замедлило.
Среди них был один крупнее остальных. Олень. Или нечто похожее. Без шкуры, рога сломаны, череп покрыт паразитами, которые ползали по нему, как разноцветные глисты. Шёл медленно, почти спокойно. Остальные шарахались — он нет.
Я шагнул навстречу.
Щупальце — в бок. Второе — по ногам. Он выдержал. Он как-то вывернулся и ударил меня копытом в грудь, отшвырнул меня в сторону.
Я поднялся. Кровь во рту. Снова огонь из руки. Плотно. Прямо в лоб.
Пламя вспыхнуло прямо в морду. Тот завизжал, наконец, и бросился — пылая — в сторону, сбил нескольких мелких тварей, врезался в дерево, вспыхнул ярче и рухнул затухнув.
Слева — снова напор.
Я больше не ждал.
Поток энергии. Широкий, расходящийся веером. Огонь пошёл по земле, выжигая всё: лапы, тела, траву, мох. Деревья почернели. Воздух стал едким, плотным. На три секунды всё исчезло в багровом зареве.
Когда пламя погасло — никого не осталось.
Я стоял, тяжело дыша. Лес дымился. Гнездо выжжено. Мясо плавилось, стволы сочились соком. Щупальца дрожали — одно повреждено, два частично. Энергии осталось немного.
Вытер полуторник тряпочкой и откинул её в сторону.
Прошел подальше и стал просто заливать огнем всё вокруг. Это какая-то зараза. Она заражает здесь все живое вокруг. Надо выжечь, пока дальше не пошло.
Подождал пока потухнет и пошел дальше заливать все пламенем. Иногда выскакивали разные твари из мха, из под земли, из травы, из нор, но быстро выгорали.
Когда энергия почти закончилась – я развернулся и направился назад. Подальше от этого гиблого участка.
Глава 7
Я сел в машину, вытер ладонью лицо — пыль, копоть, кровь. Маска воняла гарью. Откинул в сторону. Достал рацию – треск, потом щелчок.
— Гнездо выжжено. Заражение повсеместное. Лес мёртвый. Твари мутированы, непонятная хрень внутри. Сейчас на нуле. Энергии почти нет. Возвращаюсь в отель. Вечером приеду.
— Принято, — коротко ответили. Без пафоса. Как надо.
До отеля ехал молча. Руки дрожали, как после перегрузки. Грудь ломило — удар копытом всё ещё ощущался. Внутри всё кипело, будто я сжёг не только лес, но и что-то из себя.
Площадь у отеля — пустая. Только машина с маркировкой штаба стояла сбоку. На ресепшене — та же девушка, взгляд мимо, будто всё ещё не выспалась с начала катастрофы. Я поднялся наверх. Дверь открылась без скрипа.
Внутри — тишина. Лаура сидела у окна, в одной рубашке, с растрёпанными волосами. Куртка брошена на стул, рядом — автомат, патроны в разгрузке, аптечка раскрыта. Она подняла глаза, быстро скользнула взглядом.
— Ты как? — спросила, не вставая.
Я закрыл дверь. Облокотился на неё, выдохнул через сжатые зубы.
— Дерьмо. Гнездо мутировавших. Всё вперемешку. Лес заражён. Заражение не точечное — оно растёт. Как грибница. Я сжёг всё, что мог. Почти пустой теперь.
Она встала. Пошла медленно, будто не верила, что я на ногах.
— Сядь, — сказала. — Я сейчас.
Не спорил. Опустился на край кровати, чуть наклонившись вперёд. Спина болела, руки нили. Она вернулась с флаконом, влажной тряпкой. Начала обтирать лицо, потом шею. Осторожно, но без нежности. Как санитарка, не как подруга.
— Ты воняешь гарью, — пробормотала.
— Мясом и кровью, — добавил я.
— И этим тоже.
Молчали. Только её движения, короткие, чёткие. Щёку обожгло — рана вскрылась. Она промыла, потом достала бинт.
— Знаешь, — сказала, — я думала, что хуже не будет.
Я посмотрел на неё. В глазах — усталость, но не страх. У неё он давно прошёл.
— Я скоро пойду снова. Вечером.
— А сейчас?
— Сейчас я человек. Сломанный, но человек.
Она опустилась рядом, руки легли на колени. Несколько секунд — просто тишина. Потом:
— Ты говорил, что это всё… началось внезапно. Что никто не понимал. А теперь?
— Теперь понимаю. Слишком поздно.
Она молчала. Я закрыл глаза. Тело стянуло усталостью, как смолой. Хотелось лечь и исчезнуть. Хоть на час. Хоть на полчаса.