Поднял.
Она хрипнула, но не закричала. Зубы стиснуты.
Поднялся на ноги. Щупальца подняли нас вверх. В два движения выбрался из подвала.
Положил её под дерево. Осмотрел поле. Никакого движения. Только тень от стволов, шорох листвы и запах тухлой листвы. Воздух тёплый, но вязкий. Как будто вот-вот что-то изменится.
Выбрал место у дерева. Прямая линия обзора, один фланг прикрыт стволом, второй — кустами. Ровная земля, остатки чьего-то старого кострища.
Из карты достал брезент. Расстелил. Потом — запасную куртку. Сверху — плед. Не столько от холода, сколько от грязи.
Посадил её спиной к дереву. Подложил куртку под поясницу.
Достал воду, налил в пластиковый стакан и поднёс.
– Пей.
Выпила. Медленно. Без слов. Взгляд уже не мутный — нормальный. Хотя и пустой.
– Долго была внизу? – спросил.
– День... может два...
– Кто был с тобой?
– Никто. Я шла одна. До Чессальто. Хотела в город. Думала, уцелел...
Из карты — обеззараживающий порошок. Смешал, развёл. Потом достал стерильный бинт и подошёл.
– Будет больно.
Распорол край платья. Посмотрел на рану. Глубокая, рваная, но зелье уже стянуло края. Ткани начали затягиваться, но внутренняя гематома останется.
Приложил бинт. Прижал. Задержал. Потом обмотал плотно, туго, но без перегиба.
Она задыхалась от боли, но держалась. Ни слова.
– Руку?
– Сломана.
– Понятно.
На это зелья уже не было. Итак одно потратил на нее. Мало осталось. Значит — шина. Из обломков, из палки. Обмотал бинтом, зафиксировал. Всё. Готово.
Сел рядом. Достал сухпаёк. Разломал. Ей — половину. Остальное себе.
– Ешь. Помогает.
Жевала долго. Механически. Как будто не чувствовала вкуса. Потом просто остановилась.
Солнце легло. Воздух остыл. Над деревьями — первые звёзды и тишина.
Я проверил периметр. Поставил сигналку — две консервных банки на леске, натянул в трёх направлениях. Больше ничего не было. Всё в порядке.
Вернулся.
Она уже лежала. Глаза закрыты. Спит или просто не двигается.
Я сел у дерева. Щупальца втянуты. Меч под рукой. Брезент под спиной. Ветер обдувал лицо.
Спать не стал. Пока не уверен — не сплю.
Прошёл час. Потом ещё. В голове — тишина. Тело восстановилось.
Слева — шорох. Резкий.
Я не пошевелился.
Тень промелькнула за кустами. Мелкая. Не человек. Не тварь. Что-то из местных — зверь, мутант. Ушло. Проверять не стал.
Утро будет через три-четыре часа.
Потом — движение.
В любом направлении. Главное — дальше от трассы. Ближе к следующей точке.
Если она пойдёт — хорошо. Если нет — придётся бросить.
Я выдохнул. Глаза остались открыты.
Спать — нельзя.
Глава 2
Свет начал пробиваться между деревьями.
Неяркий, сероватый. День обещал быть сухим, но не тёплым. Воздух посвежел. Листья шевелились. Где-то вдали пронёсся ветер — с поля, с открытого пространства. Пахло пылью, сырой землёй и холодным металлом.
Я сидел на месте. Меч у колена. Щупальца втянуты. Глаза открыты.
Она зашевелилась.
Сначала рука. Потом голова. Повернулась медленно, без резких движений. Морщится. Губы сухие. Лицо чуть потемнело — кровь вернулась.
Я смотрел на неё молча.
Через минуту она открыла глаза. Заморгала. Посмотрела по сторонам. Увидела меня рядом.
Попыталась подняться. Не получилось. Оперлась спиной о ствол. С трудом.
Я заговорил первым:
– Как себя чувствуешь?
Она молчала. Потом выдавила:
– Жива. Пока.
– Сможешь идти?
– Не знаю. Попробую.
Я встал. Обошёл её. Взял бутылку воды, подал.
– Пей.
Она сделала несколько глотков. Осторожно, по чуть-чуть.
Потом посмотрела на забинтованный бок. Дёрнула плечом.
– Рвёт. Но уже не течёт. Руку почти не чувствую.
– Можешь двигать ногами?
Попробовала. Лицо перекосило. Но пальцы пошевелились. Колени согнулись.
– Могу. Медленно.
– Значит, двинемся. Через полчаса.
Она кивнула. Без возражений.
Я убрал остатки лагеря. Сложил брезент, свернул плед. Банки — обратно в карту. Проверил оружие. Всё на месте.
Она смотрела, не задавая вопросов.
Когда всё было готово, я вернулся.
– Встанешь?
Она потянулась. Сначала боком. Затем помогла себе здоровой рукой. Приподнялась, ее перекосило. Я подставил плечо, она не отказалась.