– Есть! – раздалось от кого-то.
Я прищурился. Банши замер.
– Ты чё, в армии служил?
– Нет, просто... как-то само вырвалось.
– Молодец. Вот теперь и вырывай мусор из щелей. Все — пошли. Палуба, трюм, каюты, всё.
Они зашевелились. Кто-то колдовал с ведром, кто-то вытирал кровь рукавом. Один начал ползать и что-то шептать в доски — "очищаю, очищаю"... Я даже не стал спрашивать.
Присел на ящик возле входа в рубку и закурил. Наблюдал.
Работают. Тихо, старательно. Без нытья. Даже с энтузиазмом. Кто-то нашёл веник, кто-то тащит воду в чанах. Кто-то, кажется, намыливает мачту. Не знаю, зачем. Мачта в космическом корабле — это уже философия.
Салайна подошла ближе. Губы плотно сжаты, но в глазах всё равно вопрос.
– Ты... правда не собираешься нас сдать?
– Собираюсь. Просто не сразу. Сначала вы отмоете тут всё, а потом я сдам вас чистыми, как персики.
– А потом?
– А потом посмотрим. Если не облажаетесь, может даже полетите со мной дальше.
– А куда?
– Куда говно приплывёт. Я ж отрицательный, помнишь?
Она кивнула. Встала рядом. Молчала минуту, потом пошла оттирать стену от чьих-то мозгов. Кто-то очень старался размазать их ровно, но не дотянул до дизайна.
Я затянулся, закрыл глаза и выдохнул.
На палубе слышались голоса, хлюпанье воды, шорохи щёток. Ветер затих. Даже система молчала.
Покой. Умиротворение...
Прошёл час. Палуба хоть и не блестела, но уже не напоминала бойню. Мозги отдраили, кишки сняли с поручней, даже кто-то умудрился починить перебитый перилами участок — прибили планку с надписью "держись или умрёшь". Почерк, правда, как у ребёнка с тремором, но за старание не убивают.
Я потянулся, затушил бычок об металлический край и махнул рукой:
– Командиры ко мне.
Подошли трое. Мааран, Салайна и ещё одна — невысокая, с седыми прядями и глазами, как у совы на кокаине.
– Кто у вас тут технарь? – спросил я. – Ну, в смысле, кто разбирается в этой техно-магической херне?
Они переглянулись.
– Я, – сказала совиная, – и Варат, мой брат. Мы раньше обслуживали двигательные секции и магические стабилизаторы.
– Красавцы. Пошли со мной.
Повернулся и пошёл в рубку. Они за мной. Достаю первый десяток системных карт. Бросаю первую на стол. Потом вторую. Третью. С каждым "шлёп" лица банши всё шире и ярче.
– Это... – начала совиная. – Это модули питания для реактора на фазовом сдвиге?
Докидываю ещё два десятка, что отобрал за час.
– А это? – подхватил брат, уже трогая карту как икону. – Это же переходник! На третьей веретённой ветви! Да мы же сможем барьеры корабля восстановить! И даже батареи есть!
– Вы что, на самом деле в этом говне разбираетесь? – хмыкнул я.
– Это же… Это просто… – у обоих началась гипервентиляция. Я отошёл на шаг, чтоб не задело.
– Всё, хорош. Работайте. Разберёте, внедрите, полетит — не сдам вас в ближайшие сутки.
– Есть! – в один голос.
– И без фанатизма. Если начнёт искрить и дымить – звать меня. Не Тёмных Богов, не свою мамку, не магического кракена, а меня. Я тут главный. Поняли?
Кивнули.
Я вышел из рубки, пошёл осматривать палубу. Работают. Уже не как дебилы, а как полуорганизованные дебилы. Кто-то даже пытался оттереть следы от моих ботинок. Уважение.
Подозвал ближайших:
– Кто готовить умеет?
Поднялось три руки. Два мужика и девка. У девки рука дрожит, как у шеф-повара перед распятием, но хоть не вымазана в крови.
– Сюда. Ведите на вашу кухню.
Повели. Узкий коридор, трещащие лампы, магический конденсатор, который гудит как утюг на максималках. Приехали в помещение с надписью "Питание экипажа". Никакого питания внутри не было. Только закопчённая плита и пара сковородок, одна из которых, судя по изгибу, участвовала в драке.
Я полез в карман, достал пачку системных карт. Шлёп. Шлёп. Ещё шлёп.
– Вот вам еда. Карты с пайками, сушёными компонентами и водой. Используйте аккуратно. Готовить на всех. Без отравлений.
Они в шоке, как будто я открыл портал в продуктовый рай.
– Вот здесь вроде мясо. Тут — овощи. Это хлеб. А это – если уж совсем жрать нечего будет, активируете — получатся жевательные блоки. На вкус как депрессия, но питательно.
– Есть! – хором. Уже начали распределять, кто что будет делать. Один утащил карту с надписью "фрукты" и скрылся — я запомнил его лицо.