– Покажи мне свои руки.
Джеми протянула руки – тонкие, синие от холода, с черной каймой под ногтями.
– У тебя что, нет перчаток?
Джеми мотнула головой, не поднимая глаз.
Его светлость притронулся к ее щеке. Джеми показалось, будто вся кровь прилила к коже там, где ее касались его пальцы. Щеку словно обожгло, наверное, теперь останется багровое пятно. Она вздрогнула всем телом.
– Да ты, я вижу, совсем замерз, парень. Неудивительно, что не удержал бутылку. Как я об этом не подумал! Уж слишком ты щуплый... да и одежда неподходящая. Ладно, давай полезай к сестре, а то, боюсь, помрешь, а меня потом совесть загрызет.
Джеми продолжала стоять, пытаясь избавиться от странного оцепенения, в которое поверг ее этот человек.
– Да не стой ты столбом, – проговорил граф, который, видно, уже начинал жалеть о своем великодушии. – Давай залезай. – Он легонько толкнул ее в спину.
Лицо Смидерс при появлении Джеми исказилось от ужаса. Неудивительно: находясь под пристальным взором лорда Хардинга, можно было легко выдать себя. Джеми уселась, не открывая рта. Энни схватила ее руки и принялась суетливо, с охами и ахами, их растирать.
– Ну, хватит, Смидерс, довольно! – не выдержал лорд Хардинг. – Я не против того, чтобы ты помогла брату согреться, но зачем столько шума?
Смидерс обескураженно умолкла и вскоре заснула.
Джеми обнаружила, что не спит только она одна. Девушка осторожно сдвинула шляпу на затылок, пошевелила пальцами, разминая их, и сунула руку в карман в поисках носового платка, чтобы вытереть нос. Платка не было, и хорошо, что не было. Она вспомнила, что такие подростки, как Джеми, ими не пользуются. Пришлось вытереть нос рукавом. Ужас!
Впрочем, какое все это имеет значение? Она свободна! Да, возможно, ей никогда больше не придется вести жизнь дворянки, ну и пусть. Главное – ее будущее зависит теперь только от нее самой. Джеми окинула взглядом роскошное убранство кареты. Глубокие мягкие сиденья, упоительный запах дорогой кожи. В Кэлдервуде о таком не могли и мечтать. Даже если бы леди Кэлдервуд и ухитрилась купить такую карету, она не позволила бы своей падчерице даже приближаться к ней. Джеми блаженно откинулась на спинку, ей хотелось смеяться от счастья.
Сидевший напротив лорд Хардинг пошевелился во сне. Шляпы на нем не было, он ее снял, чтобы устроиться поудобнее. Его спокойное лицо было прекрасно: черные брови, широкие, изогнутые дугой, тонко вылепленный нос, разве что чуть-чуть длинноватый, четко очерченные губы, твердый подбородок с еле заметной ямочкой посередине. Густые черные волосы очень шли ему. Джеми задумалась: интересно, какого цвета у него глаза? Должно быть, темные, как и волосы... Она решилась взглянуть на него еще раз...
Синие глаза смотрели на нее в упор. Она думала, граф спит, а он, оказывается, вовсе не спал и наблюдал за ней. Девушка вздрогнула.
Граф посмотрел на спящую Смидерс, потом перевел хмурый взгляд на Джеми.
– Ну как, доволен, парень? – сурово проговорил он вполголоса. – Не советую тебе рассматривать так беспардонно своих хозяев, а то можешь схлопотать от кого-нибудь по шее.
Джеми сделала виноватое лицо, бормоча извинения.
– Ладно, забудь, – оборвал ее Хардинг, закрывая глаза.
На следующей станции граф заказал им еды и по кружке эля. Напиток показался Джеми ужасным на вкус и очень крепким, но отказаться было невозможно. Они отправились дальше, и уже через десять минут Джеми почувствовала, что ее неодолимо клонит в сон. Она все же попыталась сидеть прямо, однако мгновенно заснула.
– Хорошо, что твой брат спит, Смидерс, я хочу поговорить с тобой о нем.
– Да, милорд?..
– Как я понял из твоих рассказов о нем, вряд ли из него получится мальчик для чистки обуви. Его лучше устроить подручным садовника в большом поместье.
– Да, милорд. Я так и собираюсь поступить, если получится. Но...
– Получится. В моем поместье как раз нужен такой мальчик. Я беру его.
– Спасибо за предложение, но мы не можем его принять. Понимаете... – Смидерс запнулась, не зная, что придумать.
– Почему бы тебе не сказать мне правду, Смидерс?
Он произнес это громко, отчего Джеми проснулась и открыла глаза.
– Я не понимаю... – начала Смидерс.
– Вздор! Ты все прекрасно понимаешь. Где это видано, чтобы женщина твоего положения ехала на три дня в Бат и при этом брала с собой кучу вещей? Тебя уволили, и ты направляешься в город, чтобы найти новое место, вот что я думаю. Я прав?
– Да, так и есть, милорд, – прошептала Смидерс. – Леди Кэлдервуд выгнала меня, как только вы уехали. Она решила... она подумала... – Камеристка беспомощно замолчала.
– Вот, значит, как? Так вы с братом оба оказались на улице? Тогда я тем более не понимаю, почему ты отказываешься от моего предложения насчет Джеми. – Хардинг посмотрел на Смидерс с подозрением, в его голосе сквозило раздражение. Лицо, такое мягкое во сне, посуровело, черные брови сошлись над переносицей.
– Я... я надеялась, – пролепетала Энни, – найти место для себя и брата, чтобы я могла присматривать за ним. Ну, вы понимаете...
– Понимаю, не продолжай. Но твоему брату будет совсем не плохо у меня, можешь мне поверить – Граф посмотрел на Джеми; под его строгим взглядом ей стало неуютно. – Ладно, Смидерс. Ну, а если я уговорю свою мать снова взять тебя камеристкой, ты согласишься?
– Не знаю – Смидерс посмотрела на Джеми, предупреждая взглядом, чтобы та не соглашалась. Но девушка утвердительно кивнула. – Раз Джеми не возражает, а мы будем вместе... Хорошо, мы согласны.
– Договорились, – сухо произнес граф, откидываясь на спинку сиденья. – Я уверен, леди Хардинг с удовольствием возьмет тебя обратно. Примерно через час будем дома. – Он закрыл глаза.
Джеми обеспокоенно взглянула на Смидерс, та растерянно пожала плечами. Джеми стало ясно, что его светлость и не собирался везти их в Бат, а с самого начала ехал в Хардинг, в свое поместье. Она испугалась. Что он замышляет?
Глава шестая
– Зачем вы согласились, вы можете мне объяснить? – Энни с унылым видом опустилась на кровать. Тесная комнатушка, в которой их поселили, находилась в мансарде, но была обставлена лучше, чем другие помещения для слуг. Чувствовалось, что камеристка хозяйки дома пользуется здесь некоторыми привилегиями.
Не успела Джеми ответить, как на лестнице послышался шум.
– Это, наверное, несут лежак для тебя. Иди открой дверь и помоги его поставить, – сказала Энни.
Джеми хотела было огрызнуться, но сдержалась и послушно пошла к двери. Энни действительно начала обращаться с ней как со своим младшим братом. К этому надо привыкать, если она не хочет нарваться на неприятность.
– Не пойму, на кой вам сдался тут этот сорванец, мисс Смидерс, – добродушно проговорил молодой лакей, втаскивая лежак в узкий дверной проем. – Он вполне мог бы спать на конюшне.
– Да нет, Том. Леди Хардинг разрешила, чтобы он пожил со мной, пока ему не подыщут место. – Энни снизошла до любезности, которую обычно не позволяла себе с простыми слугами. – Присматривай за ним иногда, хорошо, Том? Ты лучше меня знаешь, кто его может обидеть. – Она дружески улыбнулась.
Том, польщенный доверием со стороны столь высокопоставленной особы, выразил полную готовность опекать Джеми.
– Только вот в саду мне за ним недоглядеть, я там редко бываю. Хотя со старым мистером Дженнингсом ему будет неплохо, тот и мухи не обидит. Вот Калеб – это да, тот совсем другой. Буян и насмешник. Джеми лучше держаться от него подальше.
– Кто такой этот Калеб? – спросила Энни.
– Помощник садовника. Появился после вашего отъезда. Мистер Дженнингс совсем одряхлел, один не справляется. Вот его светлость и решил взять кого помоложе, чтобы поставить на его место, когда старик уйдет на покой. – Лакей хохотнул. – Да только не на того напал, от мистера Дженнингса не так-то легко отделаться. Сад для него все. Он не уйдет, пока ноги будет таскать.