Как только красный «лексус» с откидным верхом скрылся за углом, Марти поспешно схватила пальто и перчатки. Коул сказал, что приедет между половиной девятого и девятью, поэтому ей едва хватает времени для получасового галопа Матта.
В коробке осталось несколько пончиков. Все еще задыхаясь от прогулки, вернее, пробежки с Маттом, Марти выложила их на стол и, поспешно вымыв чашки, поставила их на сушилку. Вскоре она услышала, как подъехавший грузовик остановился за ее фургончиком, и поняла, что времени прихорашиваться уже нет. Ветер растрепал ей волосы, нос и щеки покраснели от холода, а она не может побежать наверх, чтобы быстренько привести себя в порядок.
Возможно, так даже лучше. Нет смысла производить на него ложное впечатление. Глубоко вдохнув воздух, в котором теперь оставался лишь слабый запах краски и жженой корицы, она приготовилась к плохим новостям. Это называется застраховать себя от возможных разочарований. Если произойдет то-то и то-то, я просто вернусь к плану, предусматривающему все непредвиденные случаи.
Но плотник — это и есть ее резервный план.
Марти открыла парадную дверь прежде, чем он постучал.
— Доброе утро, вы уже позавтракали?
Коул удивленно поднял брови.
— Я не правильно понял вас? Мне казалось, что…
Вот черт! Она ведь пригласила его позавтракать.
— Свиную грудинку остается только бросить на сковороду, пожарить яичницу, а начать можно с пончиков.
О господи, он выглядит более привлекательным, чем ей казалось! Она не эксперт, но после двух мужей и нескольких ни к чему не приведших свиданий ей удалось узнать кое-что о мужчинах.
Например, самые красивые обладают такой же глубиной, как масляная пленка на воде; они проживают жизнь, извлекая выгоду из своей внешности. Коул Стивенс далеко не так красив. Но в нем есть что-то мощное.
— Теплеет на улице, — сказал он. Стоял пронизывающий холод.
— Весна идет, — откликнулась Марти. Была зима. — Где вы остановились? Вдруг что-то произойдет, и мне понадобится найти вас?
— На реке. У Боба Эда. Мне казалось, что я упомянул об этом вчера. Я живу на своей яхте.
Верно. Его прислали Боб Эд и Файлин.
— Там, наверное, холодно?
— Да.
Вот и все… если только она не хочет предложить ему переехать в ее теплый дом, но об этом не может быть речи. Тогда к делу.
— Как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы удалить все ненужное и превратить холл наверху в кухню? — Марти положила три полоски свиной грудинки на сковороду и зажгла горелку.
При появлении запаха она немедленно включила вентилятор. Батарейки и крышки для детектора задымления все еще лежали на столе.
Заметив их, Стивенс вставил батарейки и закрепил крышку.
— Что касается слома, то на это уйдет не больше одного-двух дней.
Интересно, это — да, он займется этим, или это просто риторический ответ? Стараясь, чтобы он не заметил ее волнения, Марти сказала:
— Замечательно!
Засунув руки в карманы джинсов, Коул стоял у стола, глядя в окно. Марти бросила быстрый взгляд через плечо. Не сказать ли тебе, что твои джинсы явно тесные?
Сняв кусочки грудинки со сковороды, она положила их на сложенное бумажное полотенце.
Добавив немного соуса с сыром в яйца, она попыталась сосредоточиться на смете, а не на Стивенсе. Но это еще не означало, что она не ощущает его присутствия каждой клеточкой своего изголодавшегося тела.
— Садитесь. Вам нужно помыть руки? Ванная комната, если помните, наверху.
Несколько минут спустя Марти положила в тостер два куска хлеба и наполнила две тарелки. Извинившись, Коул поднялся наверх — то ли помыть руки, то ли взглянуть еще раз на предстоящую работу перед тем, как согласиться. Слава богу, что она убрала постель, как только выползла из кровати. Не висит ли ее халат на двери в ванную? Закрыла ли она крышечкой тюбик зубной пасты?
К черту! Разве это имеет значение? По крайней мере сегодня на ней носки и туфли. Он не узнает, что на ней самые дорогие джинсы, которые когда-либо были у нее. Они стоят больше ста долларов.
Марти купила их на распродаже два года назад, просто чтобы доказать что-то Саше — только она забыла, что именно.
— У меня есть клубничное варенье, джем и домашний консервированный инжир, — сообщила она, когда он спустился в кухню. — Угощайтесь.
Надейся на лучшее, готовься к худшему — вот ее девиз. Вряд ли бы он стал есть ее еду, если бы собирался отказаться от работы или намеревался заломить невероятную цену. А вдруг он просто без гроша и голодает или вообще не знает, что такое соблюдать приличия?
Возможно, он на мели и его терзают муки голода, судя по тому, как он расправляется с завтраком.
Но она готова поспорить, что он воспитанный человек. То, что он смотрит ей прямо в глаза, тоже говорит в его пользу.
Верно. А разве Бо не смотрел ей в глаза и при этом не врал как сивый мерин?
Через несколько минут Коул положил накрест нож и вилку на тарелку, налил себе еще одну чашку кофе и поднес кофейник к ее чашке.
— Это осуществимо.
Наконец-то они подошли к сути дела.
— Осуществимо? — повторила она.
Стивенс кивнул.
— Та стена, которую вы хотите убрать… кажется, я сказал вам вчера, что она несущая. Как опора она нужна; однако я могу оставить ее и все-таки удовлетворить ваши пожелания, если вы согласны пойти на компромисс.
— Компромисс — мое второе я.
— Вам нужны почасовые расценки или смета на всю работу?
— Уф… как хотите.
— Тогда что вы скажете на это? — Стивенс вытащил сложенный листок бумаги из кармана рубашки — обтрепавшийся воротник, трех пуговиц сверху не хватает. Почему, интересно, она замечает все детали в одежде этого мужчины? Потому что ее знак зодиака — Дева?
Ха! Если верить статье, которая недавно попала ей в руки, она должна обладать подавленным сознанием с навязчивой идеей о сексе, что показывает, какую лапшу вешают на уши эти астрологи.
Марти с опаской развернула листок бумаги.
Первое, что бросилось ей в глаза, был почерк.
Мужской почерк с неожиданными проявлениями изящества. Как сам мужчина, подумала Марти, не успев остановить себя.
— Не вижу какой-либо серьезной проблемы, сказала она.
Никакой серьезной проблемы, если не считать того, что исчезнут все ее сбережения на черный день. Но, с другой стороны, разве они предназначены не для этого? Начнет снова копить. Если не получится, всегда можно продать дом, купить палатку и велосипед и переехать на побережье, где летом много временной работы.
— Тогда, — сказал Стивенс, — поставим подписи и число и будем считать, что сделка заключена?
На следующее утро, услышав шелест шин на подъездной дороге, Марти попыталась справиться с вновь охватившими ее опасениями. Переделка дома будет стоить крупной денежной суммы, и нет гарантии, что дело у нее пойдет. Если она смогла потерпеть фиаско, имея отдельно стоящий магазинчик на краю торгового района Мадди-Лэндинг, то в жилой части городка вероятность неудачи еще больше.
— Дверь была открыта, поэтому я вошел. Ничего? — окликнул ее снизу Коул.
Вчера она сказала, что не станет запирать дверь, если ей придется уйти до его прихода. Коул ничего не ответил, но по выражению его лица Марти поняла, что он отнесся к этому неодобрительно.
— Это Мадди-Лэндинг, — пояснила она. — Преступность здесь нулевая, если не считать баловства подростков. Но, если хотите, я буду каждый раз перед уходом запирать дверь и класть ключ под коврик для вытирания ног.
— Поднимайтесь наверх, — крикнула Марти. — Я только что освободила от вещей большую спальню, — она машинально потерла поясницу обеими руками.