– Всегда срабатывает.
– Цветы – это правильно. Мне обычно удавалось задобрить твою мать цветами. Еще быстрее получалось, когда я признавал свои ошибки, ползал на коленях.
– Я не собираюсь ползать перед ней на коленях, – упрямо сказал Филип. – Она виновата не меньше меня.
– Дело вовсе не в том, виновата она или нет. – Рэй подмигнул сыну. – И чем скорее ты это поймешь, тем скорее окажешься с ней в постели в знак примирения.
– Господи, папа! – Фил провел ладонью по лицу. – Я не собираюсь разговаривать с тобой о сексе.
– А почему бы и нет? Не в первый раз. – Рэй вздохнул. – Насколько я помню, мы много и откровенно разговаривали с тобой о сексе. Я сам купил тебе первые презервативы.
– Это было давно, – сказал Филип. – Теперь я все знаю.
Рэй шагнул с последней ступеньки и расхохотался.
– Не сомневаюсь. Но в данном случае секс – не главный мотив. Конечно, для нас, мужчин, секс – движущая сила, так уж мы устроены, однако ты дергаешься потому, что с той девушкой у тебя не только секс, а любовь.
– Я не люблю ее, – заупрямился Филип. – Точно не люблю. Это просто… влюбленность.
– Тебе всегда было трудно любить. Я имею в виду твоих женщин. – Рэй вышел в ветреную ночь, застегнул до подбородка «молнию» спортивной куртки, усмехнулся. – Как только начиналось что-то серьезное, ты начинал трусить и давал отбой. Похоже, на этот раз все обстоит иначе.
– Сибил – тетя Сета, – раздраженно пояснил Филип, обходя здание гостиницы. – Если она собирается стать частью его жизни, частью нашей жизни, я должен в ней разобраться.
– Сет – только одна из причин. Ты орал на нее утром, потому что испугался до смерти.
Филип остановился, расставив ноги, словно врос в землю, и внимательно посмотрел на отца.
– Во-первых: я не верю, что стою здесь сейчас и спорю с тобой. Во-вторых: мне кажется, что, когда ты был жив, то гораздо меньше лез в мою личную жизнь, чем теперь, когда ты умер.
Рэй снисходительно улыбнулся.
– Ну, считай, что я стал шире смотреть на вещи. Я желаю тебе счастья, Фил. Я не могу уйти, пока не удостоверюсь, что люди, которых я люблю, счастливы. Теперь я готов двигаться дальше, – тихо добавил Рэй. – К твоей матери.
– Ты… ты… Как она? Лицо Рэя просветлело.
– Она ждет меня. А она никогда не любила ждать, если ты помнишь.
– Я так сильно скучаю по ней.
– Знаю, сынок. Я тоже. Она будет польщена… Ведь на самом деле ты всю жизнь искал женщину, похожую на нее. И вот наконец нашел.
Изумленный, потому что это была правда, в которой он не хотел признаваться даже самому себе, Филип не сразу нашелся с ответом:
– Это не так… Не совсем так.
– Почти так. Ты нашел свою единственную женщину, Фил. Ты идешь в верном направлении. Ты сегодня прекрасно потрудился с Сетом. И она тоже. – Рэй поднял глаза на освещенное окно Сибил. – Вы – отличная упряжка, даже когда тянете в разные стороны. Потому что вы оба любите больше, чем думаете.
– Ты знал, что Сет – твой внук?
– Нет… Не с самого начала. – Рэй вздохнул. – Глория нашла меня и оглушила новостями. Я даже не подозревал о ее существовании. И вот она стоит передо мной, кричит, ругается, обвиняет, требует. Я никак не мог успокоить ее, воззвать к ее здравому смыслу. Не успел я оглянуться, а она уже помчалась к декану с этой мерзкой историей. Она – несчастная женщина.
– Она – дрянь! – упрямо сказал Филип.
– Если бы я знал о ней раньше… ну, я бы что-нибудь сделал, а так увидел, что Глорию уже не спасти, но я мог спасти Сета. Я только взглянул на него и поверил. И поэтому я заплатил ей. Может, это не правильно, но мальчик нуждался во мне. Несколько недель ушло на то, чтобы найти Барбару. Я хотел только подтверждения. Я трижды писал ей, даже звонил в Париж, но она не желала разговаривать со мной. А потом произошла авария. Все случилось так глупо, – признался Рэй. – Глория расстроила меня. Я сердился на нее, на себя, на весь мир, тревожился о Сете и о том, как объяснить это вам троим, поймете ли вы… Ехал слишком быстро, не следил за дорогой.
– Мы бы поняли и поддержали тебя.
– Я знаю, но на какой-то момент поддался сомнениям, и это тоже было глупо. Стеллы не стало, у вас троих была своя жизнь, и я затосковал и забыл. Теперь вы защищаете Сета, и это самое важное.
– Мы почти все сделали. Сибил добавит свой голос, и нам обязательно дадут постоянную опеку.
– Сибил добавит не только голос, а гораздо больше. Она сильнее, чем думает. Чем все думают. – Рэй с усмешкой посмотрел на него. – Кажется, ты хотел забраться наверх?
– Она не оставила мне выбора.
– Надеюсь, ты не потерял свою изумительную ловкость? Может, и к лучшему. Этой девочке не помешает в жизни пара сюрпризов. – Рэй опять лукаво подмигнул. – Только будь осторожнее, сынок.
– Надеюсь, ты не собираешься туда со мной?
– Нет. – Рэй хлопнул Филипа по плечу и весело рассмеялся. – В некоторые вещи отец не должен вмешиваться.
– Хорошо. Но раз уж ты здесь, помоги мне забраться вон на тот первый балкон, – попросил Филип.
– Конечно. Копы же не могут меня арестовать, правда?
Рэй присел, подсадил Филипа и выпрямился, глядя, как ловко карабкается по стене сын. И улыбнулся.
– Я буду скучать по тебе, – тихо сказал он, растворяясь в полумраке.
Сибил с головой ушла в работу. И пусть она поступила глупо и мелочно, не открыв дверь Филипу, хватит с нее на сегодня эмоциональных потрясений! И между прочим, он сдался довольно быстро…
Она прислушалась к шуму ветра за окном, стиснула зубы и снова застучала по клавиатуре компьютера:
"Хотя телевидение, газеты и другие источники информации доступны в маленьких городках так же, как и в мегаполисах, там, где численность населения невелика, местные новости явно превалируют над глобальными, жизнь и поступки соседей кажутся гораздо важнее событий, происходящих за пределами общины.
Информация передается устно с различной степенью точности. Слухи и сплетни являются общепринятой формой общения и распространяются с завидной быстротой…"
Пальцы Сибил замерли, когда до нее донесся шум с балкона.
– Что?..
Филип легко распахнул балконную дверь.
– Замки на этих дверях – одно название. – Он прошел через гостиную к двери в коридор, открыл ее и забрал свою корзину. – Я решил, что можно рискнуть, – пояснил он, кладя розы рядом с компьютером. – Воровство в наших местах большая редкость. Можешь добавить это к своим наблюдениям.
– Ты вскарабкался по стене? – Сибил наконец обрела дар речи, но продолжала изумленно таращить глаза.
– И ветер отвратительный. – Филип открыл корзину, вынул бутылку шампанского. – Я принес выпивку. Хочешь?
– Ты вскарабкался по стене?
Филип ловко открыл вино, тихо хлопнув пробкой.
– Это невозможно… – Сибил никак не могла опомниться. – Вламываться сюда с шампанским, цветами.
– Но я это сделал. – Фил разлил шампанское по бокалам, наслаждаясь ее изумлением, очень льстящим его самолюбию. – Сибил, прости за утренний срыв. – Улыбаясь, он протянул ей бокал шампанского. – У меня было мерзкое настроение, и я сорвал зло на тебе.
– И теперь просишь прощения, вламываясь в мой номер?
– Я ничего не сломал. Кроме того, ты не собиралась открывать дверь, а цветы просто жаждали попасть сюда. И я тоже. Мир?
Филип вскарабкался к ней по стене. Сибил все еще не могла переварить этот факт. Никто никогда не совершал ради нее ничего подобного, ничего столь безрассудного. Она пристально смотрела в его золотистые глаза и потихоньку смягчалась.
– У меня работа. – Она указала на включенный компьютер.
Видя, что Сибил потихоньку сдается, Филип ухмыльнулся:
– А у меня черная икра.
Сибил забарабанила пальцами по краю клавиатуры.
– Цветы, шампанское, икра. Ты всегда так хорошо экипирован, когда отправляешься на взлом?
– Только когда хочу попросить прощения и сдаться на милость прекрасной женщины. Сибил, у тебя найдется хоть капля жалости для меня?