7) Приближается ли царство славы? Посмотрите, как счастливы все святые после смерти! Они идут к царству, они увидят лицо Бога, которое сияет в десять тысяч раз ярче солнца в зените. Благочестивые после смерти будут восстановлены в своей чести и наденут царский венец на свою голову. В Царстве Небесном они имеют квинтэссенцию всех наслаждений: воду жизни, чистую, как кристалл, всевозможные ароматические благоухания, они будут питаться не росой Ермона, а ангельской манной, и возлягут на груди Христа, этом Ложе пряностей. Небесное блаженство обладает таким приятным разнообразием, что и через миллионы лет оно будет так же свежо и желанно, как и в первый час наслаждений. В Царстве Небесном святые увенчаны всеми совершенствами, на которые способна человеческая природа. Желания прославленных святых непрерывно удовлетворяются, там присутствует все, что они могут пожелать для своего удовольствия, и нет ничего такого, от чего они хотели бы избавиться. Попавшие в это Царство не пожелали бы вновь оказаться на земле, так как при этом многого лишились бы. Они не оставили бы тучность и сладость маслины, чтобы ухаживать за ежевикой, так как пренебрегают тем, что искушает нас. Что значат мешки золота по сравнению с золотыми лучами Солнца Правды? В Царстве Небесном слава пребывает в наивысшей точке, там знание присутствует без невежества, святость - без греха, красота - без изъяна, сила - без слабости, свет - без тьмы, богатство - без бедности, облегчение - без боли, свобода - без ограничений, отдых - без труда, радость - без печали, любовь – без ненависти, изобилие – без пресыщения, честь - без бесчестья, здоровье - без болезни, мир - без войны, удовлетворенность - без перерывов. О, как счастливы те, кто умирает в Господе! Они отправляются в это блаженное Царство, и если они так счастливы после смерти, то позвольте мне сделать два вывода.
а) У святых нет оснований бояться смерти! Разве боится кто-либо идти в Царство? Неужели в этом мире существует то, что заставит нас желать оставаться здесь? Разве мы не видим, как здесь бесчестят Бога, и как же мы можем выносить это? Разве не является этот мир «долиной плача», и неужели мы будем рыдать, покидая ее? Разве не находимся мы в пустыне среди яростных змей, и неужели мы побоимся уйти от них? Наши наилучшие друзья живут на небесах, где Бог разворачивает знамя Своей любви, и разве что-то может сравниться с этой любовью? Разве есть более приятная улыбка и более ласковые объятия, чем Его? Какое известие может быть более радостным, чем весть о том, что мы оставляем этот мир и отправляемся в Царство? Христианин, твой день смерти будет днем венчания, так неужели ты страшишься его? Разве раб боится стать свободным? Разве дева боится выйти замуж и владеть венцом? Смерть лишит вас некоторых мирских утешений, но даст намного лучшие, она забирает цветок, но дает драгоценный камень, она забирает документ о краткосрочной аренде и дает в наследство землю. И если после смерти святые получают во владение Царство, то у них нет повода ее бояться. Принц не побоялся бы пересечь бушующее море, если бы был уверен, что сразу по прибытии получит венец.
б) Если после смерти благочестивые попадают в Царство и обретают счастье, то разве стоит безутешно скорбеть из-за смерти благочестивых друзей? Разве стоит печалиться из-за их продвижения? Неужели мы должны неумеренно проливать слезы за тех, чьи слезы Бог вытер? Почему мы должны погрузиться в скорбь из-за тех, кто купается в радости? Они отправились в свое Царство, они не заблудились, а ушли немного раньше, не погибли, а перенеслись. «Non amissi sed praemissi» (Киприан). Они сменили место обитания на более выгодное, подобно человеку, переменившему закоптелый дом на дворец. Илия был перенесен на небеса в огненной колеснице. И неужели Елисей должен был безмерно рыдать из-за того, что ему нравилось общество Илии? Разве проливал бы слезы Иаков, зная, что его сын Иосиф продвинулся по службе и стал управляющим Египта? Мы не должны неумеренно скорбеть, зная, что наши благочестивые друзья достигли Царства. Я согласен, что когда кто-нибудь из наших родственников умирает не раскаявшись, то это является поводом для скорби, но не в том случае, если наши друзья совершают полет к славе. Давид потерял своих двух сыновей: Авессалома, нечестивого сына, о котором он глубоко скорбел, и младенца от Вирсавии, об утере которого он недолго печалился. Амвросий объяснял это тем, что Давид имел надежду, более того, уверенность, что дитя перенеслось на небеса, но в то же время сомневался относительно Авессалома, умершего во грехах, и поэтому плакал о нем: «Авессалом, сын мой, сын мой!». И хотя мы должны рыдать, думая о той нашей плоти, которой предстоит гореть в аду, давайте не будем огорчаться из-за тех, кто после смерти высоко возносится и попадает в Царство. Наши благочестивые друзья, умирающие в Господе, занимают такое благословенное положение и увенчаны такими безграничными наслаждениями, что если бы мы могли услышать их слова, обращенные к нам с небес, то они сказали бы: «Не плачьте о нас, но плачьте о себе (Лук. 23:28). Мы находимся в своем Царстве, и не плачьте из-за нашего продвижения, а «плачьте о себе», так как вы находитесь в греховном, полном скорбей мире. Вы носитесь среди беспокойных волн, а мы уже на небесах, вы боретесь с искушениями, в то время как мы носим победоносный венец. Не плачьте о нас, но плачьте о себе».