— Что, Маруся, пора признаваться?
Ольга Леонидовна недоуменно посмотрела на нее, чуть живую от страха.
«Тимуровец» ухмыльнулся и сказал обыденно:
— Мы с ней вместе работаем. Можно сказать, коллеги.
Маша перевела дыхание.
— Да? Маша, что ж ты раньше не сказала? — удивилась Ольга Леонидовна.
— А она меня стесняется, — пояснил знакомый незнакомец. — Маша ведь у нас кто?
— Кондитер, — еле слышно произнесла Маша.
— Вот. А я — простой электрик. Правда, пишу роман. Стану знаменитым, и все наперебой начнут приглашать меня в гости. Как Мартина Идена.
Упоминание о Мартине Идене произвело на Ольгу Леонидовну должное впечатление:
— О, вы и Джека Лондона читали? Так удивительно. Сейчас редко встретишь начитанного молодого человека. Проходите, пожалуйста.
Начитанный молодой человек галантно склонил голову, назвался Бобом и последовал приглашению. Пришел он и на следующий вечер, присоединившись к семейному ужину, нимало не заботясь о том, что на этот раз его никто не приглашал. И зачастил к Иванниковым, к величайшему ужасу Маши и все возрастающему раздражению Ольги Леонидовны.
3. За ужином в семье Нины
За ужином мама продолжала волнующую ее тему:
— Вот зачем тебе это? Они же там все такие грубые.
— Да нормальные они, не волнуйся, — сказала Нина, поедая ужин.
Мама привычно-обеспокоенно вздохнула, но сразу не сдалась:
— Сегодня встретила Ольгу Леонидовну, она вспоминала твои музыкальные способности. Из тебя могла бы получиться прекрасная пианистка!
— Мам, ну ладно, я уже выбрала другую профессию.
Мама снова вздохнула, помолчала. Зачем-то решила уточнить:
— Они там правда нормальные, не грубияны?
— Правда, нормальные.
— Может, хоть мужа себе найдешь, — понадеялась мама.
— Они все женатые, — пресекла Нина мамины надежды. Еще не хватало новых вздохов, теперь уже по поводу замужества!
Но в действительности женатые были не все.
4. 20 мая. Второй день практики
Следующим утром Паша, удобно расположившись на стуле в кабинете, пил крепкий чай из большой кружки с крупным рисунком редкой бабочки и наблюдал за Андреем, который вынимал из сейфа дела и раскладывал их на столе, готовясь к началу рабочего дня.
— Знаешь, я догадался, почему Ковалев ее к тебе направил, — сказал Паша. — Решил тебя наконец женить.
Андрей скептически усмехнулся.
— А что, подходящий экземпляр, — продолжал Паша. — Тихая, скромная, интеллигентная. Что тебе еще надо? Ты ей, по-моему, понравился. Вот увидишь, начнет тебя обхаживать. Принесет что-нибудь вкусненькое.
Андрей сел за стол, придвинул к себе бумаги, спокойно сказал:
— Не думаю.
Его спокойный ответ раззадорил Пашу. Уж он-то, Паша — семейный человек, знает женщин лучше!
— Спорим? Уверен, сейчас придет с какими-нибудь пирожками.
— Спорим, — все так же спокойно сказал Андрей.
Открылась дверь, вошла юная практикантка: в приподнятом настроении, с сумочкой через плечо и папкой в руках. Паша вопросительно посмотрел на нее, пытаясь визуально определить наличие хоть парочки пирожков в небольшой дамской сумочке.
— Доброе утро! — Нина прошла к своему столу, села, убрала сумочку, достала из стола папки и документы, собираясь продолжать начатую накануне работу и не замечая внимательного взгляда следящего за ней Паши. Андрей слегка улыбнулся, спросил Пашу взглядом: «что, проиграл?».
Паша, не желая сдаваться, осторожно поинтересовался у Нины:
— А ты ничего не принесла?
— Я должна была что-то принести? — деловито уточнила она.