— Я сбегу из дома, и тогда они увидят.
— Ты как ребёнок, — усмехается подруга.
— Ну правда. Ты видела его? Как мне с ним справиться? Он же как… как гора. Как зайдёт в комнату, так места не остаётся — всё пространство своими мышцами занимает. А взгляд? Мне кажется, он им людей убивает.
— Ну, если судить по его родственникам, то да, убивает, но не взглядом, — грустным голосом говорит Лиза.
— Лера? — раздаётся знакомый голос.
— Поль, — поднявшись, я заключаю подругу в объятия.
— Ты как? Выглядишь… необычно, — кусает губу и осматривает меня.
— Ой, не обращай внимания, — отмахиваюсь я. — А ты? Продолжаешь здесь работать?
— Ну конечно, я люблю это место больше, чем что-либо. Да и Виктор Станиславович никому не доверяет, и сил у него уже нет заниматься рестораном, — с теплотой в голосе отвечает Полина. — А вы знакомы, да?
— Да, мы подруги, — с улыбкой и какой-то гордостью отвечаю я.
— Прекрасно, — улыбается в ответ Полина. — Ладно, мне пора на встречу, а ты заскочи ко мне, поболтаем, — подмигивает и убегает.
— Что это было? — интересуется Лизка.
— Ох, ты меня знаешь. Год назад я врезалась на своей малышке в машину Полины, прямо вот на этой парковке, — киваю в сторону окна. — И, в общем, мы подружились.
— У тебя интересный способ знакомства с другими людьми, — говорит подруга, едва сдерживая смех.
— Знаешь, что, Лиз, нам надо развеяться, и я очень рада, что ты… что тебя отпустили. Честно, я думала, никогда больше тебя не увижу. Этот «папочка» ни слова мне не сказал, а я ходила по пятам и требовала ответов.
— Я тоже думала, что меня не отпустят, — с тоской говорит она, и это не та реакция, которая должна быть у человека, которого выпустили из плена.
— Так, всё! Надо положить конец этим скучным будням, — бодро заявляю я. — Мы едем в клуб!
— А как же твой отчим? — усмехается Лиза.
— Перебесится. Я ему ещё устрою! Он не знает, с кем связался. Ты ведь не думаешь, что я послушная девочка?
— Я даже мысли такой не допускаю, — поспешно отвечает и поднимает руки в сдающемся жесте.
— Вот! Я колючая, а если меня разозлить, то мало не покажется. Я так мозг вынесу — никакой психиатр не поможет, — говорю уверенно, хоть себя таковой и не чувствую.
Мне самой бы психиатра посетить, а то устраиваю тут бунт, за что ночью и поплачусь по полной.
Расплатившись с таксистом, обнимаю себя за плечи и быстрым шагом, насколько мне позволяют каблуки, иду в дом. На улице глубокая ночь и тишина, вечер с Лизкой удался на славу.
Снимаю туфли до того, как переступаю порог дома, и, словно мышь, на цыпочках, подкрадываюсь в холл.
— Ты на часы смотрела? — рявкает Руслан и, испугавшись, я роняю туфли на пол.
— Напугали, — фыркаю я и наклоняюсь за обувью. — Уф, — алкоголь даёт в голову, от чего она начинает кружится. — Меня ждёшь, «папочка»? — кривлюсь, делая акцент на последнем слове. — Не стоило, в твоём возрасте надо побольше спать.
— Договоришься, — предупреждающе говорит, но его тон на меня не действует.
— Ой-ой, как страшно, — закатываю глаза и качаю головой, изображая страх. — Ты мне не отец и не смей меня отчитывать, — выплёвываю ему в лицо, когда оказываюсь рядом с ним по пути к лестнице, что ведёт на второй этаж.
Делаю шаг, но тут же взвизгиваю, когда меня хватают за руку и со всей силой впечатывают в стену. Руслан закрывает мне рот шершавой ладонью, и я моментально трезвею, испугавшись не на шутку.
И вправду договорилась.
— Сколько раз я говорил о твоих ночных похождениях?! Сколько раз предупреждал — не одеваться, как шлюха подзаборная?! А ты продолжаешь щеголять ночами полуголая. Ждёшь, что кто-то трахнет? — грозно шипит мне в ухо и второй рукой проводит по животу, спускаясь ниже и заставляя моё сердце ускориться, а когда его ладони накрывают мою промежность, оно и вовсе перестаёт биться. — Этого хочешь? — спрашивает и сжимает мою плоть через тонкую кружевную преграду.
На инстинктах начинаю барахтаться, пытаясь свести ноги, но делаю себе только хуже. Руслан крепко держит, и чем больше я шевелюсь, тем сильнее он надавливает на мою промежность. Предательское тело реагирует моментально, клитор становится чувствительным, посылая разряды тока по всему телу.