Надо уносить ноги побыстрее. Но выйдя в холл, я прислоняюсь к стене и невольно прислушиваюсь, когда раздаётся голос этого орангутанга.
— Какие ещё свидания на ночь глядя? — спрашивает он маму.
— Взрослая же, и парень хороший, из богатой семьи, — с гордостью заявляет мама.
— Богатый значит, — хмыкает Руслан. — Невоспитанная она, — говорит он.
— Девочка выросла без отца, — оправдывается мама.
— А как же твои бывшие мужья? — спрашивает её Руслан, и я понимаю, что в отличие от меня, он о нашей семье знает всё.
— Да какие там мужья, — кокетливо хихикает мама. — Старались не обижать девочку и избаловали её.
— Я такого не потерплю, — выдаёт он, и я округляю глаза до размера чайных блюдец.
— Правильно, ей нужна твёрдая мужская рука, — соглашается с ним моя дорогая мамаша, и это театр для одного зрителя, потому что ей всегда было плевать на меня. Правда, Арсом она довольна, состоятельный же парень, а деньги для «мамочки» очень весомый аргумент.
Не желая слушать и дальше этот бред, я поднимаюсь в свою комнату, по пути набирая своему парню.
— Детка, — тут же раздаётся по ту сторону.
— Забери меня, — только и говорю я.
— С удовольствием, — отзывается парень.
2
Лера
Захожу на кухню, пыхтя от возмущения — ни тебе «здравствуй», ни «доброго утра». И мама ничего не сказала. Всю неделю на уши мне приседала с этим Русланом, а о том, что он переедет к нам — ни слова. Я бы хоть халат на себя накинула, а не в пижаме вышла. У нас по утрам никого не бывает, кроме тёти Люды, не говоря уже о каких-то мужиках.
По правде, мне неловко и неприятно, что меня одарили таким презрительным взглядом. Да и не в моей привычке щеголять перед левыми мужиками полуголой.
— Деточка, тебе как всегда, чайку? — прерывает мои мысли тётя Люда.
— Угу, — задумчиво отвечаю и сажусь за кухонный стол.
Вздохнув и подперев подбородок рукой, я смотрю в окно на наш сад с беседкой и уже пожелтевшими деревьями. Надо бы гардероб обновить к осени, купить те сапоги, что я видела в бутике.
— Значит так, — раздаётся надо мной, и я, вздрогнув, чуть ли не подпрыгиваю на месте вместе с несчастным стулом.
Поднимаю голову и смотрю на покрасневшего от злости жениха моей матери, а за его спиной вижу маму, которая уже выглядит так, словно только что вышла из салона красоты.
— Руслан, милый… — пытается она что-то сказать и касается его плеча.
— Заткнись! — рявкает Руслан и сбрасывает мамину руку, даже не удостоив её взглядом, продолжая буравить меня своими тёмно-серыми глазами. — Ты теперь часть моей семьи, — тыкает в меня своим пальцем. — И я не позволю, чтобы ты позорила моё имя, одеваясь, как… — запнувшись, он осматривает меня, насколько ему позволяет моё сидящее положение. — Я два раза не повторяю! — ставит точку и выходит из помещения.
Продолжаю сидеть с открытым ртом и округлившимися глазами, не находя ни одного слова, кроме неприличных.
— Господи, Валерия, и правда, что за вид? — прищуривается мама, а я впадаю в глубокий шок.
— Мама, ты нормальная? — встаю на ноги и смотрю на родительницу. — Ничего, что я каждое утро в «таком» виде завтракаю. Раньше тебя это не волновало, — говорю спокойном голосом, но только потому, что я всё ещё нахожусь в шоковом состоянии.
— Да как же, волновало, конечно, — прокашлявшись, она бегает глазами по кухне. — Просто…
— Не оправдывайся, — горько усмехнувшись, прерываю её и возвращаюсь за стол.
Бедная Люда испугалась и забилась в самый дальний угол кухни, вцепившись в чайник, как в спасательный круг.
— Лерочка, — начинает мама, и я закатываю глаза.
Раз уж пошла ласка, значит, мама сейчас будет мне обещать луну с неба в обмен на выполнение её просьбы. Вот только этот метод работал до пятнадцати лет, теперь у меня свои мозги есть, и этим методом меня не купишь.
— Ты не обижайся на Руслана, он просто очень строгий, и лучше его слушаться…
— Бегу и спотыкаюсь, — отвечаю и хватаю чашку, которую тётя Люда только что поставила на стол.
— Ну что за ребёнок, — вздыхает мама и, закатив глаза сильнее, чем я минуту назад, разворачивается на своих высоченных каблуках и покидает кухню.