Чертов цирк – он не мог подобрать более мягких слов. Все присутствующие знали, какая игра велась за стенами города. Альдо устраивал одну провокацию за другой, чтобы сделать Кион зачинщиком войны, а себя и свой народ – защитниками мира и порядка.
Алеонте находился между двумя королевствами: северным Ленгерном и южным Торлигуром. После революции Ленгерн распался на отдельные города-государства. Кион стал одним из новых центров, столицей наук и искусств, как его называли. Часть подвластных Киону территорий вплотную подступала к Алеонте, а золотоносный Гарлийский рудник они разрабатывали вместе.
Альдо винил Кион в злоупотреблении магией, в подстрекательствах на руднике, в набегах на свои земли. Эйнар не бывал на границе, но знал достаточно, чтобы понять, что каждое обвинение выдумано, и король, как мальчишка-фигляр, провоцирует северный город выступить.
Наконец, дверь открылась, и слуга представил гостей, хотя называть их имена не требовалось – это была не первая встреча, но последняя, чувствовалось.
Во главе шел Лаэрт Адван – темноволосый мужчина чуть старше тридцати. Белоснежная рубашка и черный жилет идеально подходили его сдержанному, строгому облику. В Кионе власть принадлежала ученым, и он был из них, хотя слухов про него ходило достаточно. Что Эйнар узнал наверняка, так это что он нашел способ наделять людей магией. В городах бывшего Ленгерна сила попала под запрет, но Адван захватил власть, объявил себя главой совета министров и изменил закон. Кион стал единственным ленгернийским городом, где практиковали магию, что тоже не нравилось Альдо. Хотя в этом Эйнар поддерживал его: Алеонте отставал от севера технически, и магия была его щитом и оружием в войнах.
Следом за Лаэртом вошли двое мужчин под сорок: Иган Нортван и Лавен Мирейн. Первый был советником при Адване, второй – министром внешних дел.
Последовали аккуратные приветствия, вежливые вопросы. Обе стороны прощупывали соперников, как два зверя, ходящие по кругу в ожидании, кто нападет первым. Альдо решился – чуть тронул противника лапой:
– Сен Адван, во время нашей последней встречи вы обещали посетить Гарлийский рудник и лично разобраться в происходящем. Скажите, что дало ваше расследование?
– То, что я писал вам, подтвердилось, – сдержанно ответил кионец.
Эйнар пытался прочесть по его лицу и лицу Альдо, что могло быть в переписке, но ни одна эмоция не выдавала правды. Пульсы обоих тоже оставались умеренными, будто они вели светскую беседу.
– Вы знаете, что Алеонте не подтверждает сих слов.
– Знаю и по-прежнему считаю, что это провокация.
Вожак постарше первым ударил по наглой морде молодого зверя. Собравшиеся с жадным интересом наблюдали за ними, переводя взгляд то на одного, то на другого и пока не смели вставить свое слово.
– Знаю, сен Адван, и мой ответ тоже остается неизменным. Алеонте должен выступить защитником своих границ, богатств и самой магии.
Иган Нортван прикрыл рот, но его смешок все равно был отчетливо слышен. Фарьеса так сжал руки, что на секунду показалось: он вот-вот пустит в дело магию.
– Ваше Величество, – начал Эйнар. – Как глава Ордена жизни, я должен заметить, что за пять лет, как в Кион вернулась магия, мы тоже стали сильнее, воспользовавшись практикой наших уважаемых соседей.
Эйнар едва заметно кивнул Адвану, и тот ответил таким же движением. У них состоялся всего один разговор, начавшийся так по-светски и буднично, но закончился он единым решением. У них была общая черта: оба не хотели войны – и она оказалась решающей.
– Наделять человека магией с помощью таблеток и порошков – это нарушение всех законов природы, – процедил Фарьеса. – Алеонте не может допустить столь противоестественного вмешательства.
Лавен Мирейн, пригладив светлую бородку, которую было принято называть «козлиной», громким, так не подходящим его тщедушному телу голосом, начал:
– Насколько мне известно, партия нашего лекарства была выписана в Алеонте полтора года назад. Возможно, стоит вспомнить, кто заключал договор.
Фарьеса побагровел. Эйнар чувствовал, как бешено заколотилось сердце мага, и чуть пошевелил пальцами, заставляя его успокоиться – старик был близок к удару.
Альдо не показал ни растерянности, ни недовольства:
– Вот именно, уважаемые сены, между нашими государствами так долго длился мир, и нарушение договоров со стороны Киона грозит перечеркнуть сотрудничество в золотодобыче, торговле и медицине.
Адван подался вперед, сцепив руки в замок.
– Ваше Величество, возможно, мои слова заденут вашу особу, но я должен сказать: Кион знает о каждой провокации с вашей стороны. Однако мы не заинтересованы в войне, потому предлагаем заключить новый договор, который урегулирует наши интересы в перечисленных областях и подтвердит проложенные ранее границы.