– Отец Гаста, – поздоровался Эйнар, и Алето поклонился вместе с ним.
– Присаживайтесь. – Альвардо с добродушной улыбкой указал им на стулья напротив стола, за которым сидел, укрывшись книгами.
Один уже занимал Раон, встретивший вошедших сердитым выражением и нахмуренными бровями. Эйнар сел справа, и Алето досталось место посередине.
Парень беспокойно заерзал на сиденье. Ну и что он делает здесь, наедине с директором и двумя лучшими учениками?
– Алето, я рад, что ты пришел, мы с тобой давно не говорили. – Учитель снова улыбнулся.
Тот быстро кивнул. В первый год, когда он только оказался в школе, директор занимался с ним лично, после же перестал обращать на него внимание, и к ученику за это время вернулась прежняя настороженность, хотя раньше Алето был готов смотреть на Альвардо, кажущегося едва ли не всемогущим в своем королевстве-школе, как на настоящего бога.
– Как твои успехи в учебе?
Пробелов в истории, в географии, в языках хватало. Все свободное время Алето тратил на книги, только бы догнать остальных, однако в том, что с магией у него возникают сложности, пожаловаться не мог ни один из учителей.
– Я стараюсь, – скупо ответил Алето.
В кабинете приятно пахло книгами и кофе, и запах потихоньку успокаивал. Если его хотели отчислить, звать Эйнара и Раона не было нужды. Тем более, спрашивать об успехах.
– Я знаю. – Кивнув, Альвардо надел очки и притянул к себе исписанный лист бумаги. – Ты терпелив и старателен. Не считая безобразного поведения, твои успехи радуют меня. Впрочем, это касается всех троих. – Он строго посмотрел на Эйнара и Раона, но ни один из них даже не потрудился сделать виноватый вид. – Хорошо, я позвал вас для того, чтобы обсудить другое.
Альвардо сделал паузу, и Алето снова беспокойно заерзал. Эйнар локтем ткнул его в бок.
– Эйнар, ты знаешь, что я вижу в тебе искру Эйна. Это знаешь и ты, Раон. Я выбрал вас в разное время, но поверил в каждого одинаково. В тебе тоже есть искра, Алето.
Тот вздрогнул. Да не могло быть! Несмотря на свой возраст, Раон был самым сильным учеником. Эйнар был силен не магией, но духом, как говорили про него учителя. Никто не удивлялся, что именно их отец Гаста видел будущими лидерами Ордена. Но… Его ставили в один ряд с ними?
– В тебе есть хватка, Алето. Это важное качество. Когда Эйн стал смертным, только воля к жизни помогла ему обрести свое место и осветить путь другим.
– Но я… – Алето только всплеснул руками.
Альвардо мягко улыбнулся:
– Ты хочешь сказать, что недостоин, верно? Что ты ничего не сделал, что случайно оказался на своем месте? – Алето осторожно кивнул. – Мне это знакомо. Многие из нас считают себя самозванцами. И вот мой совет: если это чувство не получается побороть, его нужно принять. Неважно, какие причины привели сюда – вы здесь, и это главное. Но поверьте мне, в ваших силах идти вперед, вы станете новыми богами Алеонте.
9. Тот еще фантазер
Щелчки секатора звучали с постоянной частотой, как ровная мелодия. Засохшие цветы с едва слышным шумом падали на мягкую черную землю. Жужжали насекомые, воздух пах влажной почвой и листвой.
– Плохо растет, – заметил Ридерио, сидящий на дорожке между клумбами и грядками.
– Главное – не цветы. – Алето потрогал мясистые листья насыщенного темно-зеленого оттенка.
Он сделал шаг назад и, уперев руки в бока, по-хозяйски осмотрел оранжерею. В начале она больше напоминала огород, там даже росли помидоры. И тыквы, Алето любил тыкву. Но чем дальше, тем гуще, тем выше становилась зелень, она превращалась в цветники и раскидистые кусты, и они-то и были его богатством. Помидоры – это, конечно, хорошо и вкусно, но не прибыльно.
Пока оставались безутешные родители, возлюбленные, дети, работа для некроманта находилась всегда. Алето вступил в братство, но это было, скорее, вызовом: Орден жизни обвинил его в том, что он переступил запретную черту, и отправил в Рицум – пусть же это станет правдой. Однако служение не доставляло удовольствия, и он взялся за другой заработок. Там, за помидорами и тыквами, за кустами с розами росло то, из чего делали яды и противоядия, что унимало боль или стирало память, что можно было курить, вдыхать или превращать в алкоголь.
Орден жизни построил свой храм с хозяйством и богадельней, а он – свой. И пусть это был всего лишь особняк на востоке Алеонте, реквизированный у одного доброго сена, в него, подобно эйнскому храму, стягивались люди, ища лекарство для больного тела или беспокойной души.
«Храм» не был целью, он появился сам собой. Начавшись со случайного бродяги, обратившего внимание на сорную траву во дворе, он стал убежищем для нищенок и беспризорников, помогающих на грядках, для отчисленных студентов, уволенных химиков, врачей, фармацевтов и находчивых людей, которые гнали алкоголь, растирали травы в порошки, высушивали, делая из них мыслимое и немыслимое. Это место стало вызовом церкви Эйна, действиями оно вторило ей, но было кривым зеркалом. Его жизнь тоже когда-то оболгали и исказили. Один-один, черти.