— Куда уж яснее, — пробормотал Назар, не поднимая взгляда от тарелки.
— Отлично! Тогда запомните, что меня мало волнует, кто кого из вас ненавидит и кто кому и что не может простить. Это ваши проблемы, не делайте их нашими общими. Полагаю, мы все устали от неприятностей, поэтому держите свою ненависть на привязи. Надеюсь, и это ясно?
На сей раз никто не ответил. Назар издал скептический смешок и покачал головой, Жозеф с деланным равнодушием смотрел в сторону, Николя усмехался.
— Не слышу, — повысила голос Диана.
Жозеф тяжело вздохнул и выпрямился.
— Извини, Диана, — устало сказал он, посмотрев на женщину. — Никакой особой ненависти нет. Это громкое слово. Неприязнь — да.
— Он прав, — ухмыльнулся Николя и, промокнув губы салфеткой, поднялся. — Тем более что я не собираюсь мозолить вам тут глаза. Свое общество без крайней нужды я не навязываю…
Он обошел стол и остановился возле стула Дианы. Она вскинула голову, встречаясь взглядом с приемным сыном.
— Хочу еще раз, теперь уже при всех, поблагодарить тебя, Диана, — сказал Николя, глядя на нее сверху вниз. — Я никогда не забуду того, что ты для меня сделала.
Он перевел взгляд на Хуана и куда сдержаннее добавил:
— Конечно, я благодарю и тебя, Хуан… пусть ты и не мне оказывал услугу, а Диане.
Хуан ничего не сказал, только молча кивнул, не оспаривая слов Николя.
— Что ж, больше не буду утомлять вас своим присутствием, — заключил тот, натянуто улыбаясь. — Возможно, загляну к вам на днях… или нет. В любом случае, до встречи!
С этими словами он вышел из столовой.
Влад нагнал Николя в саду.
— Николя, постой! — окликнул фантома запыхавшийся парень. Он не успел набросить верхнюю одежду и потому ежился от промозглого осеннего холода. — Не уходи!
Николя удивленно обернулся, а увидев Влада — нахмурился.
— Я что-то забыл? — сдержанно спросил он.
— Нет… — растерялся Влад. — Просто… осадок неприятный остался. От разговора.
Фантом поморщился и отвернулся, делая вид, будто рассматривает что-то вдали.
— Да уж… но я привык, — сухо сказал он. — Как сказал твой приятель, это бремя заслуженной репутации. Не поспоришь!
— И куда ты теперь? — помедлив, поинтересовался Влад.
— Вернусь в твою реальность… там меня ждут, — печально улыбнулся Николя. — Наконец-то кто-то ждет и меня… ну, а потом видно будет. Мир велик!
— Да, велик… — со вздохом пробормотал Влад. Помолчал, подбирая слова, после чего осторожно произнес: — Слушай, Николя… мы с тобой не друзья, конечно, но… уже и не враги.
Николя недоуменно поднял брови.
— Да, пожалуй, — признал он. — И я первый заговорил об этом, а ты упорно сопротивлялся. Но к чему ты ведешь сейчас?
— К тому, что лично я, да и Костя, полагаю, будем рады тебя видеть… если захочешь, конечно, — неловко пояснил Влад.
Лицо Николя смягчилось, и он улыбнулся уже куда дружелюбнее.
— Спасибо, Влад! — искренне сказал фантом. — Спасибо… уверен, мы будет часто видеться. А ты? Ты останешься здесь? Или у тебя другие планы?
Влад помрачнел. Николя невольно затронул тему, которая волновала его в последнее время больше всего.
— К сожалению, у меня нет планов, Николя… мне нечего ждать.
— Что ты имеешь в виду? — прищурился Николя. — В каком смысле — нечего ждать?
Влад вздохнул и вскинул голову, всматриваясь в холодное сизое небо. Он не мог и самому себе сформулировать причину собственной смутной тревоги, а уж как объяснить ее кому-то постороннему…
— Я рожден для другой жизни, — наконец, заговорил парень, снова взглянув на собеседника. — Для более насыщенной, более… деятельной! Этот мир тесен для меня. Я тут почти задыхаюсь!
— Так выбери себе другой мир, — пожал плечами Николя. — В чем проблема-то?
Парень изумленно воззрился на него. Фантом говорил с таким пренебрежительным удивлением, словно на самом деле не видел оснований для тревоги.
— Легко сказать! — наконец, буркнул Влад, сердито нахохлившись.
— И сделать не труднее, — парировал Николя. — Ты сам себе придумал проблему.
Влад исподлобья взглянул на него, спросил с подозрением:
— Ты шутишь?
— Вовсе нет, — покачал головой фантом и, оглянувшись по сторонам, предложил: — Может, пройдемся? А то стоим как истуканы…
Они направились по тенистой алле вглубь парка и некоторое время молчали, не торопясь начинать разговор. Первым заговорил Николя.
— Ты привык к мысли, что обречен жить в этой реальности. На самом деле ты обречен ВОЗВРАЩАТЬСЯ сюда время от времени, а это вещи разные, признай.