— Да, — кивнул Хуан, словно не замечая недовольства Аманды. Тон его приобрел задумчивые нотки, а пальцы принялись рассеянно выводить невидимые узоры на столешнице. — Я понял, что есть вещи, которые прощать нельзя.
— Таких вещей много, — не спорила Аманда. — Что конкретно ты не можешь простить?
— Пренебрежение к чужой жизни, — просто ответил Хуан и, помедлив, добавил: — А еще я ненавижу рабство.
Аманда смутилась, что бывало крайне редко.
— Ну… я не виновата, что в Эосе существует система рабства, — словно извиняясь, сказала она.
— Я говорил не об Эосе, — покачал головой Хуан. — Хотя наличие у тебя рабов портит твою… ммм… репутацию в моих глазах.
Аманда прищурилась. Вот, значит, как! Оказывается, вся причина в рабах… нет, даже ради Хуана она не способна отказаться от помощи своих слуг.
— Хорошо, ты говорил не об Эосе, — вернула разговор в прежнее русло женщина. — А о чем ты тогда говорил?
— В частности, о Ромусе.
— А чем рабство в Ромусе отличается от нашего? — нахмурилась красотка.
— Ты не поймешь, — буркнул колдун, рассматривая собственные переплетенные пальцы.
— А ты попробуй объяснить, может, пойму, — возразила Аманда с оттенком досады. — Я вполне умна.
— При чем здесь ум? — вздохнул он. — Просто придется пересказать всю свою жизнь… а у меня нет желания, уж извини.
— А я и не прошу исповедоваться, — пожала плечами Аманда. — Просто пытаюсь понять тебя.
— Это совершенно необязательно, — холодно заявил Хуан, зло сузив глаза. — Я не нуждаюсь ни в чем понимании. И уж тем более в твоем.
Аманда задохнулась от возмущения.
— Хуан, ты невыносим! Ты мог бы быть элементарно вежливым.
— Мог бы, — криво усмехнулся тот. — Но я не страдаю излишней учтивостью… смею надеяться, что теперь я тебе нравлюсь гораздо меньше?
— Ошибаешься! — она перегнулась через стол и вцепилась в ворот черной мантии колдуна. Лицо женщины было теперь совсем близко от его лица. — Мне нравятся грубые мужчины… нравится сила… агрессия… страсть! То, чего нет в Парасе.
Хуан стушевался от неожиданности и попытался отодвинуться, хотя сделать это было непросто — Аманда крепко держа его за воротник.
— Ты боишься? — томно спросила женщина. Ее губы почти касались щеки Хуана.
— Отчасти, — честно признался тот и, не без труда высвободившись от хватки Аманды, торопливо отодвинулся и оправил одежду.
Аманда презрительно скривилась:
— Кого же? Меня? Или себя?
— Женщин! — выдохнул он. — От вас одни лишь неприятности…
— Вот как? — подняла брови Аманда. — Ты предпочитаешь мужчин?
— Ерунда! — фыркнул Хуан. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Она нервно рассмеялась:
— Понимаю? Я? Вовсе нет! Ты для меня — сплошная загадка.
— Тем лучше. Ладно, Аманда, я устал обсуждать одно и то же. Давай наконец-то перейдем к делу.
— Да, да, — устало кивнула собеседница. — Ты настроен против Ромуса и решил помочь Эосу. Я правильно поняла?
— Почти… я попробую помочь — хотя ничего не обещаю. Я не стратег и не полководец. Но я помогу — так, как я это понимаю.
— Что ж… и на том спасибо, — кисло согласилась Аманда. Помедлив, не без грусти добавила: — Полагаю, ни на что большее я не могу рассчитывать?
Хуан прекрасно понял тайный смысл ее слов.
— Больше — ни на что, — подтвердил он, поднимаясь. — Уж прости…
Вернувшись в свою хижину, Хуан не спешил ложиться спать, хотя и чувствовал усталость. Но прежде чем отойти в мир снов, следовало все обдумать… Поэтому маг заварил крепкий несладкий чай и устроился с этим ароматным напитком за столом у окна.
Да, он сказал Аманде правду — он не стратег, не полководец… он мог бы как-то противостоять обыкновенным людям, пускай и одаренным. Но во главе Ромуса — маги поопытнее, чем он. А раз так — шансы близки к нулю. Интересно, понимает ли это Аманда?
Вздохнув, Хуан признал, что, вероятно, Аманде нужен не человек, который окажет решающее влияние на ход военных действий, а личный советник, способный помочь именно ей в минуту опасности — как говорится, «спасет ее шкуру».
— А вот это не входит в мои планы, — мрачно пробормотал Хуан, делая глоток несладкого чая. Конечно, колдун предпочел бы напиток покрепче… но в последнее время он слишком часто позволял себе роскошь разбавлять скуку одиноких вечеров коньяком или, на худой конец, вином… пока не осознал, что выбрал опасную дорожку.