— Нет, с чего бы я вдруг передумала?
— В таком случае, может, расскажешь подробнее? — вежливо поинтересовалась Диана и оторвала от грозди винограда крупную прозрачную ягодку.
— Хорошо, — кивнула Клео, пригубив вино. — На самом деле все предельно просто. Путь души долог и сложен. Мир сюрреальности — только полустанок.
— Любопытная информация, — суховато заметила Диана — Не понимаю, к чему она мне.
— А к тому, что многие души возвращаются на Землю вновь… и важно поймать момент, когда такая вот душа совершит переходит из этого мира в мир людей. Именно тогда на долю микромгновения приоткрывается, образно говоря, Дверь, появляется щель между мирами… и в такую щель можно успеть проскользнуть.
Диана выпрямилась и судорожно сжала бокал. Глаза ее вспыхнули лихорадочным огнем.
— Интересная идея… И дальше что? Кем я буду?
— Тенью… — честно призналась Клео. — Но если у тебя достанет энергии, ты сможешь принять более видимую и осязаемую форму.
— И опять стать фантомом? — хмуро уточнила Диана.
Снова — поблекшие чувства. Снова — смазанные впечатления… снова — приглушенный полумир…
— Это единственный выход.
— Хорошо, — решилась Диана. — А у меня хватит энергии?
— Надеюсь. Ты сильная личность. Ты готова?
— Да, — твердо ответила женщина.
И будь, что будет!
Глава 19. Ромус
Дорога в Ромус практически не заняла времени — должно быть, Кандида применила какой-нибудь хитроумный магический прием, из разряда тех, которыми любил пользоваться и Хуан, желая сократить то или иное утомительное путешествие. Во всяком случае. У Влада с Костей создалось впечатление, будто они прошли всего несколько переулков, когда лепность замков барокко и чрезмерная роскошь Агата сменились схематическими улицами и скучными, геометрически правильными зданиями. И даже погода изменилась — стало заметно прохладнее, воздух наполнился сыростью, а солнце, мгновение назад озарявшее нарядные площади жарким светом, скрылось за густым полотном серых облаков.
Костя поежился. Холодный ветер пробрался под его легкую батистовую сорочку, взъерошил и без того взлохмаченную шевелюру…
— Ну и погодка! — нервно усмехнулся парень.
Кандида окинула его высокомерным взглядом:
— Да, Ромус таков. Здесь вечная сырость.
— Мы уже в Ромусе? — поразился Костя. — Так быстро?!
— Быстро, — кивнула Кандида. — Я знаю секретные пути…
— Опять колдовские штучки, — поморщился, нисколько не удивившись, Влад.
Кандида мельком взглянула на него и равнодушно пожала плечами, решив, видимо, что столь очевидный ответ нет смысла озвучивать.
— Значит, мы в Ромусе… — пробормотал Влад, хмуро оглядываясь по сторонам.
Ромус был совершенно непохож на Агат. Правильные пропорции, монохромная цветовая гамма, безукоризненная симметрия, прямые углы и ровные линии ничем не напоминали вычурность форм и пестрость красок покинутого мира барокко.
И прохожие были совсем другими — женщины предпочитали объемным многослойным нарядам строгие платья в пол выразительных контрастных расцветок — белых, черных, красных. Волосы жительницы Ромуса собирали в высокие сложные прически, увенчивая хитросплетенные узлы чем-то вроде диадем или венцов.
Мужчины тоже отличались от агатовцев — в первую очередь, не походили на павлинов. Они не носили шляп, длинные волосы стягивали в тугой «хвост» и кутались в длинные светлые или серые плащи. Цвет плаща, как предположил Влад, характеризовал статус горожанина.
Впрочем, имелась еще одна публика — коротко стриженые женщины и наголо бритые мужчины. Причем и те, и другие были одеты практически идентично, вне зависимости от половой принадлежности, в какие-то куцые огрызки ткани.
— Рабы, наверное, — шепнул Костя на ухо другу, проследив за его взглядом.
Влад согласно кивнул.
Да, пожалуй, это действительно были рабы — суетливые, с дерганными отрывистыми жестами и испуганно бегающими глазами, они почти ни на миг не прекращали деятельности: что-то переносили с места на место, убирались, выполняли приказы элиты…
Рабы были смуглыми и поджарыми. Аристократы — бледные, черноглазые, с волосами цвета смолы… Они неспешно шествовали по унылым улицам, причем женщины — либо в сопровождении мужчин, либо в открытых экипажах.
— Мы выглядим неуместно в своих пышных нарядах, — заметил Влад, ощутив внезапную неловкость. — Тут все такие… мрачные, что ли.