— Да, дорогой мой Влад, тебя ждет иная судьба…
— Могу узнать, какая? — хмуро осведомился тот, подняв одну бровь и отчаянно храбрясь. — Казнь? — вопрос он постарался задать с издевкой.
Кандида весело рассмеялась. Казалось, она пребывает в отличном настроении.
— Нет, Влад, нет! Ты станешь гладиатором. И, поверь, на ТВОЙ бой я непременно приду.
Влад кисло улыбнулся, поймав себя на мысли, что все это уже было, было… Снова Костя спасся, а он, его лучший друг, оказался неудачником. Де жа вю!
Глава 23. Ссора
До самого вечера Мишель избегала Жозефа: бродила по дому, выходила в сад, пару раз заглянула на кухню, насмерть перепугав повариху, которая вообразила, будто молоденькая хозяйка пришла проконтролировать процесс приготовления ужина. На самом деле Златовласка просто не хотела видеть своего избранника — слишком памятной была утренняя ссора с Таисией. Слова эльфа жгли ей душу, и Жозеф словно бы стал их воплощением.
Обед Мишель пропустила, но к ужину все-таки спустилась в столовую, решив, что проигнорировать две трапезы подряд не очень умно…
— Добрый день, — хмуро поздоровалась она, устроившись за столом напротив Жозефа, хотя обычно садилась рядом.
Жозеф задумчиво хмыкнул, но комментировать ее поступок не стал. Спросил о другом:
— Ты вышла только к обеду… почему?
— Была не голодна, — сухо отозвалась Мишель и огляделась по сторонам. — А где Таисия?
— Не знаю, — безразлично ответил Жозеф и, положив себе на тарелку кусок мяса, принялся ловко орудовать ножом и вилкой.
Мишель следила за другом с отвращением.
— Как ты можешь так спокойно есть? — возмущенно спросила она. — Где Таисия?!
— Говорю же — не имею понятия, — он поднял голову и с легкой усмешкой добавил: — Может, тоже не голодна?
Мишель метнула на него сердитый взгляд, рывком поднялась и торопливо вышла из столовой. Правда, через пять минут вернулась с письмом в руке.
— Вот! — запыхавшись, выпалила она и снова плюхнулась на стул. — Она тоже ушла! Оставила мне послание…
— На каком, интересно знать, языке? — откровенно удивился фантом.
— Эльфийская вязь, — пояснила Златовласка. — Таисия обучила меня основам своей письменности… так, ради любопытства… В общем, слушай…
Откашлявшись, девушка принялась сбивчиво читать:
«Милая Мишель!
Прости за все, что я тебе наговорила утром. Просто я сильно переживаю из-за Влада — сама понимаешь, у меня есть основания. Поэтому я и сорвалась.
Я пишу персонально тебе — потому что верю, что тебя на самом деле волнуют наши друзья. Но я не думаю, то это волнует и Жозефа. Уж прости…
Я ухожу на поиски Влада. Надеюсь, все будет в порядке. И еще, перед тем, как завершить письмо… Мишель, я искренне люблю тебя, как подругу и как сестру. Помни об этом!»
Мишель замолчала. В горле застрял горячий ком, в уголках глаз защипало… девушка с силой закусила нижнюю губу, удерживая слезы.
— А что она тебе наговорила утром? — раздался холодноватый голос Жозефа.
Мишель недовольно посмотрела на него и раздраженно повела плечом.
— Неважно, — буркнула она и вновь уткнулась взглядом в письмо. Строчки начали предательски расплываться…
— Очень даже важно, — не согласился Жозеф. — Похоже, она сказала что-то неприятное…
Мишель ничего не ответила, продолжая упорно изучать послание Таисии, уже практически выучив его наизусть.
— Ну, так что? — напомнил о себе мужчина. — Она сказала что-то плохое?
— Не очень хорошее, — сухо признала Мишель, избегая взгляда собеседника. — Но и я… я тоже была резка. Так что мы квиты, в общем-то.
Брови фантома сошлись над переносицей в сплошную черную полосу.
— Не согласен. К тому же, что она написала обо мне? И по какому праву? — он заговорил с непривычной злостью.
Мишель выпрямилась и наконец-то посмотрела в лицо Жозефу. Уголок ее губы нервно дернулся, словно девушка силилась изобразить улыбку — и не могла. Зато слезы сразу высохли.
— А что? — с вызовом спросила она, чуть прищурившись. — Тая неправа? Тебя ведь на самом деле никто не волнует!
— Меня волнуешь ты, — возразил брюнет.
Почему-то эти слова окончательно разозлили девушку.
— Волную в чисто физическом смысле, верно? — с нарочитой иронией уточнила она — и если надеялась вывести Жозефа из себя, то пока безуспешно. Он лишь улыбнулся вымороженной улыбкой и сказал: