— Но почему? В чем твоя выгода?
— Ни в чем! — рассердилась собеседница. — Просто Влад мне понравился. И я решила, что ему как-то рано погибать, тем более — на арене гладиаторов.
— Что? — изумился Хуан. — На арене гладиаторов? Но почему там?!
— Я расскажу, если снова сядешь и перестанешь хмуриться.
Хмуриться Хуан, конечно, не перестал, но сесть — сел.
Рассказ Кандиды занял минут 10 и завершился словами:
— Так что, полагаю, они все еще в Ромусе. Я бы могла приложить определенные усилия и найти их… но не хочу. Пока — не хочу.
— Пока? — с усмешкой уточнил маг.
Кандида обворожительно улыбнулась:
— Я — женщина. А мы — создания переменчивые…
— Это я знаю… — пробормотал Хуан, обращаясь, скорее, к себе самому. — Даже слишком хорошо знаю…
Кандида помолчала, задумчиво размешивая чай, потом словно небрежно обронила:
— Но ты поторопись, Хуан. Я ведь могу передумать…
Хуан вскинул на нее удивленный взгляд. Неужели?..
— Ты можешь передумать? — с вопросительной интонацией повторил он. — О чем же?
Кандида посмотрела прямо ему в глаза и медленно, с расстановкой, произнесла, словно силясь донести какую-то сложную мысль малому ребенку:
— Да. Я могу передумать и найти Влада с его другом. Но пока я смотрю на все сквозь пальцы. У тебя есть шанс… понимаешь?
— Пожалуй… — пробормотал мужчина. — Пожалуй, понимаю…
Договаривать вслух он не стал, завершив фразу мысленно: «Ты предлагаешь мне помочь Владу безопасно покинуть Ромус… но с чего бы?»
— Я понимаю все, кроме одного, — снова заговорил Хуан, пристально глядя на женщину. — Зачем тебе это все? Что ты хочешь взамен?
— Уже ничего, — пожала плечами Кандида. — Хотела… когда забрала их из Агата… но теперь ничего не хочу.
— Откуда же такое неожиданное для тебя благородство? — недоверчиво осведомился маг, снова поднимаясь.
— Ты уже спрашивал. Мне понравился Влад, вот и все. Не хочешь — не верь.
Маг молча направился к выходу. Когда он был уже около дверей, раздался голос Кандиды:
— Может, задержишься? На ночь? Будет жарко… Обещаю.
Он на миг обернулся. Кандида в своем изысканном белом платье была очень хороша… но это была не Диана.
— Нет, спасибо. Мне и так… не очень холодно.
Глава 37. Неожиданная встреча
Хуан вышел от Кандиды в полном смятении. Он не мог понять, какую игра затеяла эта женщина — и, тем более, поверить, будто она просто пожалела Влада и потому помогла ему избежать смерти на арене гладиаторов.
В конце концов, маг решил обдумать этот вопрос позднее, а пока заняться куда более насущной проблемой. Кандида ясно дала понять, что у него есть немного времени, чтобы вытащить отсюда Костю и Влада. И осталось за малым — выяснить, где они прячутся…
В этот момент внимание его привлек одинокий прохожий. Одетый на манер прочих ромусовцев, он, тем не менее, не был похож на жителей этого края. Слишком светлая кожа, русые волосы, стянутые в «хвост»… Неужели?! Невероятное везение!
Хуан ускорил шаг и, когда расстояние между ними сократилось, негромко окликнул:
— Николя! Ты?
Прохожий стремительно обернулся, рука его легла на эфес шпаги. Хуан увидел бледное лицо с тонкими чертами, зеленые глаза, светлый шрам на щеке… Несомненно, это был Николя.
Он тоже узнал Хуана. Убрав руку с эфеса шпаги, облегченно сказал:
— Ты… хвала богам… я уж подумал…
— Ты очень неосмотрителен, — покачал головой Хуан. — Спокойно бродишь по улицам Ромуса…
— Вовсе не спокойно… — не согласился тот. — Я настороже.
— Ты слишком бросаешься в глаза.
— Знаю, — раздраженно откликнулся Николя. — Но что прикажешь делать? Время идет, нельзя же вечно ждать! Я хотел что-нибудь разведать.
— И как? — с легкой насмешливостью поинтересовался колдун. — Разведал?
— Не успел, — сделал вид, что не заметил иронии, Николя.
— А что ты вообще собирался делать? — продолжал издеваться Хуан. — Спрашивать, как пройти в библиотеку?
Зеленые глаза Николя сверкнули холодным блеском.
— В своем репертуаре, отец? Все такой же язвительный…
— Я устал повторять, что мой сын умер много лет назад, — сухо сказал маг.
— Ну, что ты, папочка! — не унимался Николя. — Неужели ты забыл, что предусмотрительно раздвоил своего сыночка?
И без того светлокожий Хуан побледнел еще сильнее. Ноздри его крупного носа затрепетали, а голос стал просто ледяным.