- Марашат стайные, как и кумары. - Покачал головой Гимели. - И было получено разрешение отправить его в семью омеги. Малыш не сможет раскрыть весь свой потенциал, если будет расти отдельно. И семья согласилась его принять. А институт контроля популяций будет проводить ежемесячные проверки, стабильность генов и его возрастающие силы обеих ипостасей.
- И вы согласились? Он же уникальная особь! - удивились сидевшие за столом ученые.
- Я был инициатором данного проекта. - Гимели улыбнулся. - А Самаркан и его пара дали согласие полного участия в проекте. Это очень сильная пара, и они уже знают, как и что делать, кому и когда вливать силу. Ингар первый удачный ребенок проекта восстановления популяции. И с первого раза получивший все силы своего вида. Мы действовали наобум, после того, как мне проболтался Самаркан, - он улыбнулся довольной лисой, - после того как Аравель вернул ему щит, и я лично видел, как его сын, всего пять лет отроду, выводит свой щит в зрительную область. Я несколько лет думал, что это нереально. И тут мы будим Кристофера Иреи-Алой. Для Тайнара. Собираем его по кусочкам. Боимся отслойки материнского мешка. Трясемся над его состоянием души. И я опять вижу этот щит. Вспоминаю давнюю историю и то что запомнил из невероятного рассказа, прошу рассказать все заново, что делал Итан. - Мужчина вздохнул. - Мы пошли на риск. Разморозили яйцеклетку марашат, так как это самый сильный генетический материал, ибо Итан ему равен. И они с супругом девять месяцев не выпускали из рук колбу инкубатора. Спали рядом, ели рядом, посменно уходили в душ и просто глотнуть свежего воздуха. Они читали ему сказки, рассказывали истории. Они жили в обнимку с инкубатором. Их коты ткали для малыша защищающий кокон, где рождался зверь. - Гимели заулыбался. - В день родов, когда котенок выходил из инкубатора имитирующего схватки в родовом мешке, все сотрудники центра замерли в ожидании.
- Его глаза были белоснежные, радужка обрамлена бирюзовой каймой, а зрачок вытянут. У ребенка, - подхватил рассказ Итан заулыбавшись гордой улыбкой, - человеческой формы, еще слабого и впервые увидевшего свет, в душе бесновалось мощное животное, угрожающе на меня рычавшего и не понимающего, почему его так тянет уйти под мою защиту. Супруг взял его на руки после обработки пуповины и кот замер. Принюхался. И потянулся ко мне. - Итан облизнул губы. - Я накрыл его щитом родителя. И Ингар его принял. Не факт, что он примет меня после того как вырастет. Все же мы естественные противники. Но тогда он принял мою помощь, и вскоре мы увидели его ипостась. Три полных оборота шипов на шипе хвоста. Он боевая особь первого класса.
Стефан притих. Гости в зале молча переваривали информацию. Потом один из сидевших за столом ученых медленно спросил:
- А таури вы можете прорастить?
- Только сильных, равных моему порогу. - Покачал головой Итан. - Таури венец правителей. Я венец воинов. Таури лучше растить Тайнару и Кристоферу, либо близким к ним бетам. - Самаркан оглядел всех сидевших за столом. - Только, есть огромный риск потерять как ребенка, так и самого себя. Если в паре страстно желает только один, ничего не получится. Или будет как со мной: вся сила просто станет щитом ребенку обескровив дарующего. У нас получился Ингар только из-за нашего обоюдного желания. Мы хотели не ради эксперимента. Отнюдь. Мы хотели дать ребенку жизнь. Подарить ему мир. Мы хотели этого малыша. Как если бы мой супруг носил его в своем чреве, как Саймона носил. И я защищал его так же. Мы словно вновь стали родителями маленькому чуду.
- Вы хотите сказать, - облизнув губы Стефан неосознанно приложил руку к животу, - что, например, милойский ягуар в паре с бергали смогут искусственно вырастить своего собственного ребенка в той же колбе инкубатора и дать ему ипостась? Без ослабляющих препаратов для семени самца?
- Если очень сильно этого захотят. - Итан улыбнулся, прекрасно понимая, что вопрос личный. О том, что он бурая голеа говорят на всех новостных каналах, но так ли это никто не знает. А вот взгляд и надежда в этих зеленоватых глазах практически выдают всегда невозмутимого телеведущего с головой. - Все девять месяцев, или чуть меньше, придется жить рядом с колбой. Никаких отлучек. Нельзя оставлять колбу в одиночестве. Нельзя просто пойти прогуляться вдвоем, а колбу оставить дома. Нельзя ссориться, ведь малыш все чувствует и это может нарушить хрупкий баланс. Ведь защитный кокон, в котором прорастает ипостась, он едва держится за физическую оболочку ребенка, передается от одного родителя к другому, когда кому-то надо хотя бы в ванную сходить или приготовить еду. - Итан покачал головой. - Те, кто решится на подобное, на весь срок до момента рождения ребенка, выпадут из общего и привычного мира. Вы поселитесь дома. Вам будет очень тяжело. И вам нельзя ссориться. Ваши ссоры бьют по хрупким нитям кокона. Вы можете просто убить его. И вам ваши животные этого не простят.
- У вас такое было? В центре? - спросил тихим, слегка осипшим голосом Стефан.
- Было. - Гимели кивнул. - Другая пара, до появления Ингара. Мы потеряли всех троих. На пятом месяце сдали нервы у одного из родителей. Они поссорились, выпустили пар, а малыш потерял нить зверя. Плод умер через два часа. Рауль последовал в Бездну. Рима за ним. Из души сиганул за ним. И они упали оба в Бездну Рауля. - Доктор закрыл глаза. - Мы потеряли двух ученых с мировым именем и диким желанием иметь первые в мире результаты. Мы не учли, что такой вид дарования жизни, может отнять жизнь у них самих.
- Когда мы ткали кокон для Ингара, - через минуту тишины произнес Итан, - мой кот четко дал понять - не справится человек, кот от него уйдет. Слабая воля человека не сможет удержать зверя. И мой супруг сказал мне тоже самое. А так как я все же сильнее, то если бы у нас ничего не вышло, то я бы прыгнул в Бездну за ним. Как и Рауль с Рима.
- Но все же, - Стефан убрал руку с живота, уже слегка расслабился, придя в себя, - это ведь шанс?
- Огромный. - Согласился кто-то из ученых. - Мы бы хотели рассмотреть итоги ваших опытов.
- Конечно. - Улыбнулся Гимели.
- А у вас есть примерные таблицы состава пар для отдельных видов?
- И омеги! У вас есть способ получать омег?
Зал затопило вопросами. Ученые обрушились на Гимели, а он смотрел на Итана. Улыбался. И ткнул пальцем в него:
- Если омегу и можно спрогнозировать, то думаю он и его пара будут первыми, кто ее вырастит. Мы уже подготовили материал. И готовы начать оплодотворение следующей особи - кумар.
У Итана расширились глаза. Он сглотнул.
- Старый, моя пара не так сильна для мне подобного. Марашат прослеживается в генах моего супруга…
- А для тебя он природный враг и в генах его нет. - Парировал Гимели. - Так что следующий ребенок кумар, а там посмотрим кого получим.
- Ты понимаешь, что в таком случае будет?
- Да. - Ученый заулыбался. - Ты станешь многодетным "па".
Студию затопили вопросами. Открытая горячая линия вытянула из участников дискуссии все силы. В итоге после передачи работающие на студии люди ходили уставшими и крайне задумчивыми. Стефан ушел к себе в гримерку. Уселся на диванчик прижав к себе колени и нервно покусывал ноготь указательного пальца.
Рядом на столике завибрировал его телефон. Машинально подняв его и прислонив к уху произнес:
- Да?
- Малыш, - раздался на той стороне любимый голос.
- Привет. - Заулыбался Стефан.
- Как дела? Ты еще на студии?
- Ага. Устал жутко. Программа просто вынос мозга. - Пожаловался он. Прилег на спину и прикрыв глаза спросил, - а ты уже все?
- ДА. Операция тяжелая была. Едва не потеряли. Ты как?
- Нормально.
- Стеф, я уже слышал сенсацию. Ты как?
- Плохо. - Стефан свернулся клубочком. - Забери меня.
- Еду.
Телефон замолчал. Стефан сглотнул в горле комок. Хотелось, как можно больше сжать самого себя и завыть. И хотелось тепла и защиты.
В дверь тихонько постучали. Стефан не ответил. Его колотило. Хотелось реветь в голос, но он стойко хлюпал носом молча. В гримерку вошли. Быстро пересекая помещение опустились рядом, ласково обняли.