- Убийцу ты покрываешь, мразь, - надломленным тихим голосом произнесла женщина. – Максика своего ненаглядного. Джерри, взять его!
Дальше всё случилось как-то очень быстро. Одним движением женщина отстегнула карабин от ошейника дога, и собака, глухо зарычав и оскалив пасть, рванулась с места к Первухину. Не ожидавший этого следователь отступил на шаг, дог присел перед прыжком, готовый вцепиться ему в горло…
…Рука Скрипки словно сама собой оказалась на голове собаки. Оскаленный рычащий пес замер и замолчал, а потом вдруг заскулил и вообще лег.
- Не надо, мама, – тихим, каким-то непохожим на свою обычную речь голосом сказал Скрипка. – Когда вы ссоритесь, вы такие некрасивые…
Женщина непроизвольно прикрыла рот руками, мужчина отступил на несколько шагов. Первухин шумно выдохнул и вынул руку из-под пиджака.
- Вы… вы кто такой? – растерянно спросил мужчина, подходя обратно. – Так Полина говорила… откуда вам…
- Это Сергей Скрипка, экстрасенс-консультант, - сказала Лена как можно более официальным тоном. – Это Ярослав Краснов, старший консультант. Я Елена Марченко, старший следователь по особо важным делам, Следственный Комитет Российской Федерации, отдел "Т.О.Р.". Мы хотели бы забрать расследование вашего дела себе.
- Я же вас по телевизору видела! – узнала Скрипку женщина. – А я-то, дура, думала, это всё подстава…
- Экстрасенсы? – забормотал, приходя в себя, отец Полины. – Это что за новости в нынешних расследованиях? Нет, мы не против, конечно, если дело заберут себе более компетентные специалисты… Особенно с такими способностями…
- Пойдемте в дом, - решительно сказал Скрипка. – В квартире всё обсудим, да и в поисках обстановка поможет.
Красильниковы закивали, двинулись к подъезду. Лена за их спинами кивнула Первухину, а следователь ответил поднятым большим пальцем. Развернувшись, Первухин пошел обратно – наверное, к зданию РОВД.
…- Да врал он всё вам, убийство это чистой воды! – горячо доказывала Лене Светлана Федоровна, мама погибшей Поли. – И дело небось не показывал, да? Нам тоже не показал, отчего мы суд-то и затеяли. Там ведь такие подробности, в деле-то отражены, которые могут запросто версию самоубийства развалить. Например, что тело висело на трехметровой высоте, привязанное к балке. Это нужно еще добраться до той балки, чтобы веревку привязать! Не каждый мужчина сможет! А тут – подросток четырнадцатилетний…
Они разделились. Краснову, как специалисту по текстовой информации, достались странички Поли в социальных сетях (в интересах следствия их не удаляли), Скрипка в каком-то полусне бродил по квартире, натыкаясь на стены и мебель, а родители Поли, что называется, «сели на уши» Лене. Накопилось. На шум и разговоры заглянули родственники – оказывается, подъезд был почти полностью заселен разнокалиберной красильниковской родней – но все были выгнаны за дверь с формулировкой «не мешайте, тут работают».
- Первухин ведь выгораживает своего Макса, - горячо объяснял Лене Виктор Петрович, топорща свою бородку. – Макса Баламушина, он же ему дальняя родня. Троюродный племянник… или что-то в этом роде, не суть. У нас здесь за семью крепко держатся всегда, сами видите. И «самоубийство» он нарисовал потому, что всё ведь на Макса этого указывает. Они с Полей дружили, влияние он на нее имел огромное, конечно. Она его фанатка была, группы этой…
- Расскажите о Максе, - попросила Лена.
- Парень умный, несмотря на все свои задвиги, - неохотно признала Светлана Федоровна. – Спокойный и вдумчивый, что для их возраста не совсем характерно. В армии служил. Мы всё шутили – вот какой зять у нас намечается, как Полька подрастет! Он и в гости к нам заходил не раз, всегда вежливо здоровался… Хотя говорят, что все маньяки такие.
Возле них остановился Скрипка. Глаза у молодого экстрасенса были полуприкрыты, белки неестественно и страшно выделялись на лице. Он явно находился в трансе.
- Это убийство, - сказал он тихо и без интонаций. – Без сомнений. Убийца здесь бывал раньше, убийца отсюда увел девочку куда-то. Она его знала, она ему доверяла, сама с ним пошла…
- Куда пошла? – спросил Краснов, поднимаясь.
Вместо ответа Скрипка развернулся и всё так же, не открывая глаз, двинулся по направлению к выходу. Все потянулись за ним.
На площадке и лестнице толпились и негромко толковали между собой человек десять родственников-соседей. Скрипка остановился прямо перед ними, не открывая глаз, поводил головой из стороны в сторону.
- Они сели в лифт, - сказал он. – Между ними уже что-то к тому моменту произошло: она была напугана, а он прикидывал какие-то варианты. Уже думал про эту стройку.
- Порвать ублюдка! - с ненавистью прохрипел очень похожий на Виктора Петровича мужчина, сжимая немалые кулаки. – Мы его за нашу Польку… Айда со мной, мужики!
Никто особенно и не спорил. Идея пойти и «порвать» Баламута имела немалый успех, и, кажется, была давно обдумана - началась какая-то деловая суета, мужчины собирались и прикидывали, что им потребуется, женщины особо не препятствовали.
- Тихо, Степа, не надо никого рвать, - сказал Виктор Петрович, выходя на площадку. – Профессионалы работают, не видишь? Они его сами возьмут. Возьмете ведь?
- Думаю, убийцу мы найдем, - кивнул Краснов. - Никуда не денется.
Лена меж тем достала телефон и набрала номер. Судя по всему, звонила она Первухину.
- Константин, нам нужен Максим Баламушин. На допрос в качестве свидетеля. Можно еще пару приятелей, например, из его рок-группы. Нету? А куда делись? А-а, вот оно что. Ну, тогда его самого. Часам к десяти…да, давайте. Устроит. Спасибо и до связи.
Она убрала телефон в карман и сообщила всем собравшимся:
- Завтра утром поговорим с Максимом. При экстрасенсах.
- Конец сатанюге! – ухмыльнулся Степа. Толпа одобрительно загудела.
Глава 6.
…И снова он лежит на полу заброшенной свинцовой шахты, и снова вверху только темно-синий кружок ночного неба над островом Медвежий. В небе различимы пара звезд и краешек луны… хотя нет, какая луна, это неспешно спускается к нему тот самый сияющий шар, и снова растекается призрачным куполом над его телом, и пахнет озоном… Погоди-ка, какой Медвежий, он же в постели?
Краснов сел на кровати и потер заспанные глаза. Ощущения от сна были до того реальными, что вернуться обратно в спартански обставленный номер гостиницы «Градовск» оказалось непросто. Он бросил взгляд на экран мобильного – 4:47. Еще спать и спать, чего он подскочил. Приснится же всякое…
Он лег обратно и сразу же провалился в забытье – странное состояние между сном и явью. Город лежал под ним, словно нарезанный пирог – он смотрел на него с высоты птичьего полета, медленно двигаясь, словно паря на восходящем потоке воздуха. Позади него, за самым затылком кто-то был, но его присутствие не пугало, а, наоборот, успокаивало.
«Она здесь» - шепнул этот кто-то.
- Кто она? И где именно здесь? – уточнил Ярослав. Удивления, как это часто бывает во сне, не было никакого.
«Ей нужна твоя помощь, Защитник».
- Что? – всё-таки растерялся Ярослав. Спокойствие вмиг покинуло его, а ощущение полета вдруг сменилось липким ужасом падения – вниз, вниз, прямо на равнодушные крыши…
…Он снова сел в постели, тяжело дыша. Сердце колотилось так, что готово было пробить грудную клетку, липкий пот неприятно холодил кожу. Что за сны сегодня, это надо же. Давненько ему не снилось кошмаров… хотя кошмаров ли?
Мобильник высветил на экране 4:45. Тупо поразмышляв о том, что, кажется, в прошлый раз было больше времени, и это решительно невозможно, он плюнул на это дело и снова лег. Уснуть удалось быстро, на этот раз, слава всем богам, без сновидений.
Макс Баламушин по прозвищу Баламут оказался совсем не похож на гота, сатаниста и лидера рок-группы. Ни пирсинга в бровях, ни бледного макияжа, ни контактных линз со змеиным зрачком. Обычный парень лет двадцати – толстовка, джинсы, короткая стрижка… Никакой демонической красоты, скорее наоборот: по лицу явно заметно, что происхождение у «сатаниста» исключительно рабоче-крестьянское. Он пришел на допрос за руку с рыжеволосой девушкой, которую с трудом, даже с помощью Лены и Первухина, отговорил заходить вместе с ним в кабинет.