Вспомнив о немесоре, Обирон вдруг заметил, что Зандрех уже некоторое время молчит. После того как аннигиляционные барки передислоцировались, чтобы задержать поток воинов, пока сераптеки готовились к следующему залпу, варгард послал запрос на несущей частоте для получения дальнейших указаний, но генерал не отвечал. Неужели помехи усилились до такой степени, что полностью отрезали войска на поверхности? Или ещё хуже — неужто Сетех каким–то чудом обошёл его системы видеоконтроля и навредил хозяину?
Но как раз тогда, когда Обирон уже готовился срочно телепортироваться обратно на «Хорактис» с помощью своей мантии, Зандрех открыл личный канал связи с ним, который Сетех не смог бы подслушать. Когда генерал наконец заговорил, его голос звучал невнятно, утратив прежнюю царственную величавость, с которой Зандрех объявлял о начале осады.
— Обирон, старина, — пробормотал немесор. — Я… они… они как мы.
Глава 5
— Конечно, как мы, милорд, — сказал Обирон, застигнутый врасплох. — Они сепаратисты. — Напоминать Зандреху о его же заблуждениях казалось непривычным, но за все годы Обирон никогда не слышал ничего похожего на неуверенность в голосе немесора.
— Но ведь… у них нет души, Обирон. Они похожи на нас, выглядят как мы, но что–то отняло их сущность. Они… отделены от нас.
Варгард молчал, но в этот раз не по привычке, а будучи совершенно ошеломлён тем, что сказал Зандрех. В этот раз старый полководец видел реальность как есть.
Отделённые миры — а Доахт, несомненно, к ним относился — представлялись мерзостью худшего толка. С началом Великого сна каждая из бесчисленных планет-гробниц некронтир погрузилась в состояние длительной гибернации под присмотром искусственного интеллекта, известного как автономный дух. И пока по всей Галактике правители династий спали без сновидений, их глубоко спрятанные усыпальницы охранялись самоотверженными сущностями.
Когда же наступало время просыпаться, именно этот дух начинал процесс. Каноптековые стаи, ранее патрулировавшие катакомбы в поисках незваных гостей, получали задание подготовить залы восстающих лордов, а пробуждающиеся рядовые солдаты временно переходили под руководство главной программы, пока их хозяева не возвращали командование.
Однако даже в идеальных условиях, и несмотря на гениальное техноколдовство криптеков, шестьдесят миллионов лет энтропии — дело нешуточное. Ибо тогда как тела, полученные некронтир в ходе биопереноса, функционально признавались неувядающими, того же нельзя было сказать об их разумах. Малейшая деструкция энграммных матриц в течение эонов могла непоправимо изменить психику, и сам Зандрех служил горьким примером того, что могло случиться с благородным дворянином за период долгого стазиса.
Однако ему ещё повезло. По любой из тысячи причин гибернационные системы мира-гробницы могли выйти из строя и полностью расстроить высшие мозговые функции каждого обитателя. В подобных случаях автономный дух всё равно старался оживить династию, находящуюся под его опекой, но, не найдя лордов, способных взять бразды правления в свои руки, начинал пытаться управлять целой гробницей в соответствии с заложенными в него ограниченными инстинктами.
Архитекторам некрополей и в голову не приходило, что их чары могут развеяться из–за грубого вмешательства самого времени, и потому никто не разработал меры предосторожности в случае возникновения такого кошмара. Как следствие, в силу вступал единственный наказ, который они давали автономным духам, — прогонять всех захватчиков до тех пор, пока законные хозяева не пробудятся ото сна. К сожалению, учитывая феодальные неурядицы, характерные для династического общества, духи отделённых миров принимали солдат других знатных семейств за врагов и, соответственно, сражались с ними так же яростно, как и с чужеродными расами.
Если верить страшным байкам, которые доходили до Обирона с галактического северо-запада, в некоторых случаях коронные миры с отделёнными некронами даже развязывали бессмысленные завоевательные войны, посылая легионы на другие планеты-гробницы и захватывая их в бездумном подражании фаэронской доктрине. Название одного из таких миров, Саркон, обрело печальную известность среди воскресших династий. И если подозрения варгарда были верны, и Доахт являлся коронным миром, то здесь Саутехи столкнулись с такой же опасностью.