Я смирилась с мыслью, что не справлюсь одна. Записалась на аборт.
И вот теперь передо мной стоит отец Дениса и заявляет, что знает. Очевидно, он уверен — ребёнок от его сына.
Собрав мысли, делаю глубокий вдох.
— Евгений Сергеевич, вы всё неправильно поняли, — руки трясутся так, что я хватаюсь за прилавок. — Вас, наверное, Денис попросил? Передайте ему, пожалуйста, что между нами всё кончено. Раз и навсегда. И я имею полное право решать, сохранять ребёнка или нет. Это моё тело, в конце концов… — последние слова буквально выдавливаю из себя, предчувствуя что-то ужасное.
Острый взгляд прожигает меня насквозь, оставляя пепел от остатка самообладания.
— Дениса больше нет. А ты, — он делает паузу, давая мне вдохнуть, — будешь рожать.
Голова кружится. Реальность плывёт. Всё превращается в серую мутную кашу.
Прикладываю пальцы к вискам и тру их со всей силы. Это бред.
Ещё раз смотрю на мужчину. Теперь замечаю: под глазами — тени, а всё на нём — чёрное.
С губ срывается нервный смешок.
— Как это — нет?.. Евгений Сергеевич, вы что несёте?.. — голос срывается, превращаясь в ком бессмысленных звуков.
Он молчит.
— Вы хотите сказать, что он… — я мотаю головой, будто отказываясь верить. — Он… умер?..
По лицу мужчины проходит тяжёлая тень. Видно, как это слово ранит.
— Три недели назад Денис разбился на машине.
Вот и всё. Реальность рушится, как небо, обрушившееся на голову. Я стою в центре этого хаоса и не могу сдвинуться с места.
Три недели? Когда он звонил в последний раз?..
Я открываю рот — и тут же зажимаю его ладонью.
Ровно три недели назад был его последний звонок.
Я помню тот вечер. Я рыдала, мучилась, но всё равно нажала «отклонить». Заблокировала навсегда.
А теперь… Теперь он не сможет позвонить мне даже если захочет.
— Нет… — сознание отказывается принимать. — Я не верю! Это какой-то бред!
Обхватываю себя руками. Разве такое возможно?.. Конечно, нет! — твержу я сама себе.
Я не питала иллюзий, что всё вернётся. Я не ждала воскрешения из пепла. Но мы были вместе год. Я любила его. Пусть и не простила.
Мы делили постель, смеялись, целовались. И теперь… его нет.
ГЛАВА 5
МАША
Перед глазами, словно кадры из фильма, всплывают моменты. Вот он галантно подаёт мне руку, помогая выйти из машины. А вот лежит рядом на кровати и нежно гладит меня по волосам. Улыбается.
Слёзы градом посыпались из глаз. Я со всей силы зажимаю уши ладонями.
— Я больше ничего не хочу слышать! Ничего! — кричу я, боясь открыть глаза. — Это не правда!
Сильный удар по прилавку заставляет меня вздрогнуть и прийти в себя. Испуганно распахиваю глаза и таращусь на мужчину.
— Подождите! — глотая слёзы, кричу я. — Вы не поняли! Вы всё неправильно поняли! Этот ребёнок… — от шока мысли путаются, слова сбиваются в ком.
— Слушай сюда, — одним резким движением Евгений Сергеевич сносит хлипкую дощечку прилавка и оказывается со мной лицом к лицу. Его голос по-прежнему убийственно спокойный, и от этого становится ещё страшнее. Лучше бы кричал. — То, что ты предала его, останется на твоей совести.
Часто моргаю.
— Я?.. Пре… предала? — я заикаюсь, и сердце вот-вот остановится.
— Думала, я не знаю? Денис рассказал, почему сорвалась ваша свадьба, — он ухмыляется. — Прикидывалась невинной овцой, а сама скакала по левым мужикам?
Я задыхаюсь от испуга и возмущения. Что за бред?.. Хочется со всей силы зажмуриться и проснуться — это же сон?
— Нет… — выдавливаю я не своим голосом. Ужас топит остатки самообладания, словно в липкой трясине. — Нет, — выдыхаю почти в лицо этому страшному человеку.
Мне хочется немедленно объяснить всё. Рассказать правду. Я не предавала Дениса. Всё наоборот. Но страх настолько сковал разум, что изо рта вылетают бессвязные слова, будто без моего ведома.
Мужчина теряет терпение.
— Я тебе тут сопли утирать не собираюсь, — жёстко произносит он. — Либо рожаешь, либо последнее, что ты увидишь — это ближайшая помойка. Там же и похороню.
Я хватаю ртом воздух, но вдохнуть не могу.
— Нет!!! — ору я. Хочу выкрикнуть: «Я сейчас вам всё расскажу, и вы оставите меня в покое!» — но он, похоже, понял всё по-своему.
— Ты не поняла, — чеканит он по слогам. — Либо ребёнок, либо прощайся с жизнью.
Сильная ладонь обхватывает горло. Я пячусь назад, упираясь лопатками в холодный камень стены.
Быстро киваю, ловлю презрительную усмешку.
— Ты родишь его, ясно? — синева его глаз топит меня, лишая кислорода. — Ты не стоила и мизинца моего сына, запомни это. А сейчас будешь служить просто инкубатором для наследника.