- Ты не подумай, что мне жалко! - подруга не дожидается ответа. - Я готова просто так подкинуть тебе денег. Но мне хочется знать причину. Неужели Нагаев разорился? У него же миллион кубышек в разных видах?
Да, у Ильдара всегда была заначка. Вот только он всё грамотно вывел.
- Мы разошлись.
- Чего?!
Врать Лие не хочу. Но рассказать правду так трудно. Сижу, пялюсь на столешницу.
- Все очень сложно.
- Найти тебе юриста? Рит, надо что-то делать! Он оставил тебя с двумя детьми! Это любовница?! Послушай, мы будем бороться…
Понимаю, что этот поток долго не закончится. Лийка готова броситься в бой за меня и малышей. И просто так деньги она не даст. Вернее, даст, но развернет целую акцию по моему спасению.
- Нет, Лий. Это ты слушай и не перебивай.
Быстро ввожу подругу в курс дела. Ее изящная челюсть, конечно, опускается все ниже и ниже. А мне становится немного легче. Ведь как ни крути, выговориться всегда помогает.
- Нагаева, это не розыгрыш? Вы с Ильдаром задумали надо мной подшутить?
Нормальная реакция на эту историю.
- Нет, Лия. Вот визитка биологического отца малышки, которую я ношу. И как ты знаешь, во вторую беременность мне подсадили готовый эмбрион. Я должна знать, я ли мать будущего ребенка.
- Иначе ты просто отдашь ее? - Лия болезненно морщится.
- Нет, конечно! - возмущаюсь. - Просто… Я хочу знать точно. Но что касается закона, я все равно буду считаться ее матерью. Так как именно я ее рожу.
Если с Цкаевым вообще работают какие-либо законы.
- Тогда я не понимаю, зачем этот тест, - качает головой Лия, - больше переживаний. Считай ее своей и все.
Я улыбаюсь.
- Знаешь, я уверена, что девочка моя. Не спрашивай, почему. Материнская чуйка. Но если так, значит, Багратик - сын Давида Цкаева. Ведь они зачаты в одно время, хоть и родились не вместе. Один эмбрион был заморожен, а потом подсажен мне во вторую беременность. Так должно было быть! Но как на самом деле?.. В общем, мне нужно точно знать.
- Ну ничего себе!
Я полностью согласна с Лийкой. Только эмоциями делу не поможешь.
- Мне бы еще найти кого-то знакомого в медицине, - понижаю голос, - чтобы до Цкаева не дошло, что я делала тест. Ну или по крайней мере я успела бы получить результат.
- Можно попробовать через маминого Егор Василича, - Лия хмыкает.
Вторым наследством ее матери, кроме красоты, являются связи. Лия может найти своего человека практически в любой сфере. Мать сведет ее хоть с кем за подарок.
- Поможешь мне?
Лия таращит глаза.
- Конечно! Я буду с тобой в этой истории! А теперь зови Багратика, будем есть. И кстати… - она опускает взгляд на визитку. - Он Давид Багратович?
Я поджимаю губы и киваю. Лия качает головой.
Мы едим щи, пиццу. Изредка переговариваемся, только с ребенком. После у нас есть еще некоторое время, и я отпускаю сына в детский уголок. Он там облюбовал большое лото. Складывает котиков к котикам, а рыбок к рыбкам. У меня же головоломка посложнее.
Снова остаемся с подругой наедине. Лия уже открывает приложение, чтобы сделать мне перевод. Я обязательно отдам эти деньги позже. Как волнительно!
Провожу ладонью по животу и… чувствую резкую боль. Не могу удержаться от крика.
- Ай!
Лия подскакивает.
- Что?! Скорую?
Хочу сказать, что сейчас пройдет. Но не могу. Да и не проходит ничего.
- Мне нужно в больницу. И Багратик…
Спасибо подруге и работницам кафе. Они вызвали медиков, присмотрели за моим малышом. Слава богу, длительная госпитализация не понадобилась. Меня осмотрели, поставили капельницу. Сейчас закончится, и мы поедем домой. Лия отпросилась с работы и внизу развлекает Баграта.
Думаю, что никогда не смогу отблагодарить подругу. Столько она ради меня делает. И не подозреваю, что она сделала еще кое-что.
Пока дверь палаты не открывается и внутрь не проникает инородный объект. Высокий, красивый, дорого одетый.
- Как вы?
- Неужели врачи вам не доложились?
Цкаев… Кто это еще мог быть? Видимо, Лия взяла его номер с визитки. Или это его люди следили за мной?
- Мне позвонила ваша подруга, и я сразу поднялся в палату. Вижу, вам не так плохо, раз хватает сил иронизировать.
- А что мне еще остается? - хмурюсь.
- Что произошло? - его голос смягчается.
Прикусываю губу. Злюсь я сейчас больше на себя. Потому что, когда он вошел, мне сразу стало морально легче. Отступило чувство загнанности в угол. Появилось ощущение, что теперь я не одна.
А ведь сама твержу ему, что он всего лишь донор.
- Усталость и нервы, - вздыхаю, - сейчас докапают, и я могу ехать домой. Лия обещала со мной переночевать.