Александр Иванович разыскал, что последний действительно явно хотел «отложить» Малороссию. По этой причине бывшего наказного гетмана Левобережной Украины заключили в 1723 году в Петропавловскую крепость, где тот скоро и умер.
Что касается Александра Ивановича Румянцева, то он с воцарением Анны Иоановны расположение последней не сохранил, поскольку уж очень громко возмущался роскошью при дворе и засильем там немцев. Именно вследствие этого возмущения он и был лишен чинов и сослан в Казанскую деревню – до 1735 года. А в 1735 году – вызван в Петербург, восстановлен в чине генерал-лейтенанта и поставлен губернатором – сначала Астраханской, а потом –Казанской губернии.
В 1732 году его, вероятно, как знакомого с Украиной не понаслышке, назначили ее правителем. Впрочем, в этой должности он на долго не задержался и через два года был направлен послом России в Стамбул.
После того, как трон получила Елизавета Петровна, некоторое время кандидатура Румянцева обсуждалась на пост канцлера. Но Елизавета, в конце концов его кандидатуру отставила.
Умер А.И. Румянцев в начале 50-х годов XVIII века.
Отчетливо видим, что жизнь Александра Ивановича, особенно после смерти императора Петра Великого, оказалась в высшей степени беспокойной. И видно, что неспроста. Хотя конечно, на небесах не могли учесть того что в деле царевича он был только исполнителем. Хотя и в высшей степени добросовестным и эффективным. Кроме того – у Александра Ивановича оказались и другие заслуги. Например, знаменитый русский полководец, граф и фельдмаршал Петр Александрович Румянцев-Задунайский был сыном нашего героя.
6
В числе людей, которые приложили усилия в интересах царя Петра в деле царевича Алексея, фигурирует и Григорий Григорьевич Скорняков-Писарев. Судьба и доля его также изобилует взлетами и падениями. После того как будучи только капитаном-поручиком он провел Суздальский розыск, царь оказал ему полное доверие и назначил на должность обер-прокурора, первого помощника Павла Ивановича Ягужинского.
Жизненная позиция Г.Г. Скорнякова-Писарева очень долгое время формулировалась просто: «Всегда и во всем с Меншиковым». Конечно, Бог номер один у него был Петр, но Бог номер два – определенно, Меншиков. Причем, безусловная защита Александра Даниловича стоила Григорию Григорьевичу очень дорого: еще при жизни Петра Великого, в 1722 году от обер-прокурорства он был освобожден. Причиной освобождения стала его знаменитая тяжба с вице-канцлером Петром Павловичем Шафировым. Петр I, как известно, наказал обоих. Шафирову вынесли даже смертный приговор, но царь заменил его ссылкой в Новгород. Что касается Григория Григорьевича, то первоначально царь велел разжаловать его в солдаты и «лишить деревень». Но некоторое время спустя сменил гнев на милость, назначив главным смотрителем на строительство Ладожского обводного канала. Кроме того, в связи с коронацией Екатерины Алексеевны Г.Г. Скорнякову-Писареву воротили половину конфискованного имущества.
Но на строительстве канала Григорию Григорьевичу особенно хорошо проявить себя не удалось и он был заменен в 1724 году будущим русским фельдмаршалом Б.-Х. Минихом. Над Скорняковым-Писаревым снова стала собираться гроза. Но, помня прошлые его услуги, царь и на сей раз не велел его ни как не наказывать, а оставить на канале – землю капать. О каких заслугах идет речь? Дело в том, что Григорий Григорьевич Скорняков-Писарев занимал в Преображенском полку должность капитан-бомбардира бомбардирской роты – ту самую должность на которой номинально числился сам царь. Отсюда и истоки царева покровительства Григорию Григорьевичу.
Но вот царь Петр умер. Престол приняла Екатерина Алексеевна. В высшую свою силу вошел Меншиков, и, конечно же, воротил Григория Григорьевича под свою руку. Однако, ранее такая прочная связка Меншиков – Скорняков, порвалась.
Почему? По той же самой причине, по которой опалу потерпел известный нам Петр Андреевич Толстой. Александр Данилович и сама Екатерина договорились о передаче престола Петру Алексеевичу Младшему, причем, женой его должна была стать дочь Меншикова Мария. Подобно Толстому Григорий Григорьевич очень быстро понял, ч т о это означает лично для него: ведь юный император рано или поздно – получит полное представление о той роли, какую сыграл Григорий Григорьевич в деле царевича Алексея – его отца, и царицы Евдокии – его бабки.
Но поражает не только сообразительность бывшего обер-прокурора. Поражает то, с какой легкостью Меншиков отказался от своего клеврета. Стоило только Григорию Григорьевичу занять в вопросе о наследнике уклончивую позицию – наказание последовало незамедлительно. Светлейший придумал некий заговор против него и Екатерины, в котором, якобы, Скорняков-Писарев оказался замешанным. Немедленно по указу Екатерины он был арестован, а 6 мая 1727 года – даже бит кнутом – теперь уже по воле Меншикова, и «послан в ссылку за караулом»; причем, в дороге его держали крепко, писем писать, чернил и бумаги – не давали, тайно ни с кем говорить не допускали и везли «наскоро».