Умер Григорий Григорьевич Скорняков-Писарев в ссылке в 17 году.
7
Предательство Меншиковым Григория Григорьевича было ужасным и для последнего – действительно совершенно неожиданным. Но ведь и Полудержавный властелин – ах, если бы он мог знать! – через самое короткое время тоже рухнул со всей своей высоты!
8 сентября 1727 года он был арестован и отправлен в ссылку – в Ранненбург. Огромные богатства его были конфискованы. Но после того, как найдено было подметное письмо, в котором содержалась явная попытка защитить Александра Даниловича, новые влиятели на императора – Долгорукие решили, что мягкие меры тут вовсе ни к чему, да и медлить тоже ни к чему. Неровен час…
Александр Данилович Меншиков вместе со всею своею семьею был сослан в далекий сибирский городок Березов где и умер через два года.
Думается, что в тех «подсказках», которые Долгорукие выдавали Петру II было немало сказано о том, как плохо относился Меншиков к отцу императора и как довел его до смерти. Со своей стороны в связи с этими подсказами автор хотел бы от себя заметить сызнова, что изначально плохое отношение Меншикова к царевичу Алексею – это, конечно, миф. Меншиков относился к нему так, как в этот день относился к сыну отец.
И ничего более того. По крайней мере – до смерти Петра Великого. Иное дело – после.
После смерти императора Меншиков очень хотел стать и почти уже стал свекром императора Петра II, а иначе говоря – правителем, или, по крайней мере, соправителем России. Власть как бы сама не хотела уходить из его рук. Он уже привык к ней – как привыкают к привычной одежде – и ничего не боялся. Ну, или почти ничего. Во всяком случае – гнева молодого Петра II в отличие от П.А. Толстого или Г.Г. Скорнякова-Писарева он не боялся вовсе. Он полагал, что власти и возможностей, чтобы любое развитие событий упредить, у него всегда будет достаточно.
Но – не упредил. Не получилось. Долгоруковы вместе с другими его ненавистниками оказались сильнее.
8
Что касается самого императора, то поведение его после похорон сына, да, в известной мере, и вся его оставшаяся жизнь, не оставляют никаких сомнений нам в том, что он буквально заваливал себя работой, чтобы дела стали ему противовесом в, без сомнения, быстро осознанном им самим несчастии – гибели сына, да еще и с полным осознанием того, что он, отец, своего сына и убил…
… Море, Олонецкие воды, опять море, Петрозаводск, Рига, Ревель, Петербург, Москва, Нижний Новгород, Казань, Астрахань, Персидский поход, Москва, снова Петербург, снова Ревель, Рогервик, опать Олонецкие воды, коронование Екатерины, снова Петербург, Шлиссельбург, Ладожский канал, Олонецкие заводы, Новгород, Старая Русса, опять Петербург, Сеетерберг… – Вот не совсем полный перечень целей его поездок на самом последнем этапе жизни.
Тяжелая простуда, полученная 29 октября 1724 года замедляет темп его поездок. Но он все же дотягивает до 4 января 1725 года и успевает избрать нового «Князь-папу». После чего – окончательно слег и дожил только до пяти часов пятнадцати минут 28 января 1725 года.
И все.
9
После убийства сына царь прожил только шесть с половиной лет. Успел свершить немало дел – и великих, и не вполне. Не нашенское дело разбирать здесь Петра по косточкам. Но одно совершенно ясно: вопрос о престолонаследии стал в последний период жизни источником постоянной и сильной головной боли монарха – до самых последних минут.
Вследствие этой боли появился Указ о престолонаследии. Основным смыслом этого указа было узаконивание права монарха на произвольное решение вопроса о наследнике престола: «Кому оный (т.е. монарх) хочет, тому и определит наследство, и определенному, видя какое непотребство, паки отнимет». Причина того что Петр пришел к выводу о том что именно так надо решать вопрос о престолонаследии – и не в последнюю очередь именно потому, что такой подход явился точным воплощением принципа обсолютизма.
Но совершенно ясно что основные идеи Указа стали складываться у Петра задолго до того как указ этот был сформулирован и подписан 5 февраля 1722 года.
Автор полагает, что первые, самые ранние контуры этого указа пришли Петру в голову как раз в связи с его недовольством сыном Алексеем ко дню поминок по умершей снохе Софии-Шарлотте, а может быть и немного ранее того. Идея укреплялась постепенно, и до того укрепилась, что вылилась в Указ.