В 1944 г. был переведён в центральный лазарет трудармии в Челябинске. Заболел ведущий хирург, бывший зав. кафедрой госпитальной хирургии Самаркандского мединститута профессор А.А.Руш (инфаркт миокарда), лежал в палате хирургического отделения. Лазарет находился в центре стройки ЧМС (Челябметаллургстрой) в зданиях барачного типа и имел 4 отделения: терапевтическое, хирургическое, туберкулёзное и инфекционное. Лазарет граничил с 6-м стройотрядом. В первое время работать в отделении было трудно, больных много, шеф болел, заведовала отделением пожилая женщина К.Спектор — акушер-гинеколог без оперативных навыков. Зав. отделением мог быть только вольнонаёмный, но не немец. По возвращении шефа работа стала ещё интенсивней. Одна деталь: в сентябре часть уже истощённых и голодных людей были направлены на уборку картофеля и в результате в день поступало до 22 человек по поводу кишечной непроходимости, все оперированы, но выживали единицы. Этот результат крайне беспокоил начальника сануправления стройки и он решил участвовать в двух операциях в один день, оба больных погибли. После этого он поменял своё мнение, но оснащение отделения не улучшилось.
Шеф был человек весёлый, грубоватый, много кричал и бил по рукам. Мои руки часто были в синяках, не бить же по рукам женщину (ещё и заведующую). Он был левша с прекрасной техникой, оперировал быстро, к примеру, резекцию желудка делал за 45–50 минут.
Жили мы (6 врачей) в одной комнате (18 кв. м) при лазарете.
В дальнейшем лазарет перевели на окраину Челябинска. Несколько месяцев до этого был построен в срочном порядке эпидемиологический изолятор по дифтерии для лагеря N68 (военнопленные). В лазарете было 8 зданий. Хирургическое отделение имело 2 корпуса, один чисто хирургия с операционным блоком и гнойная хирургия с большой перевязочной. Территория лазарета была не благоустроена, т. к. строилась в зимнее время и в благоустройстве нам помогала бригада военнопленных, в основном медики, не привлекавшиеся к физическому труду в лагере. Мы с ними наладили контакты, они удивлялись нашим успехам при таком скудном оснащении. С жизнью лагеря N68 немного ознакомился при его посещении с шефом, который там иногда консультировал больных. Условия жизни и работы военнопленных были намного лучше, чем условия советских немцев. Наши колонны рядом с ними выглядели как колонны оборванцев.
Ночью (не помню дату) был доставлен в отделение тяжелобольной с прободной язвой желудка, требовалась срочная операция, шефа не смогли найти и я решил сам оперировать с дежурным фельдшером. На операционном столе перфорированная язва желудка, сделал резекцию по Бильрот 1, операция прошла гладко. Утром на обходе больных шеф обнаружил нового прооперированного больного, прекратил обход и начался разнос по всем швам. Я и сам понял, что резекция при прободной язве очень рискованное вмешательство. Больной быстро и хорошо поправился. После этой операции шеф стал больше доверять и весь груз работы в отделении лёг на мои плечи. Это было тяжело, но зато отличная школа. По количеству операций в год это был один из богатейших периодов моей жизни.
Память: на одной из операций резекции желудка уже закрыли брюшную полость, а операционная сестра не досчиталась одного зажима, обыскали всё, повторно вскрыли брюшную полость — тоже нет. Шеф свирепствовал. В предоперационной шеф бросил свой халат на пол и тут стук, проверили и зажим оказался в кармане его халата. Сразу последовала команда: со всех халатов операционной снять карманы. Во время операции зажим случайно сполз со стола и попал в карман.
В этот день в предоперационной меня угостили витамином РР. Через несколько минут никотиновая кислота дала резкую реакцию — я весь покраснел, страшный зуд. А все окружающие подняли дикий хохот — к чему приводит жадность к сладостям.