Голова мистика трещала. Приходилось часто моргать и щуриться. Наконец-то в бой вступила засидевшаяся гидра Ночного Смотрящего. Шаркая лапами, она прошагала почти всё поле и обрушила свои головы на ящерицу и двоих конников. Маленькие лошади заржали правдоподобно и завалились вместе с всадниками. Ящерица скорчилась от боли. А вместе с ней и игрок в маске.
Не меньше минуты он восстанавливал сбившееся дыхание. Дрожащей рукой в перчатке подвинул отряд латников. Это больше походило на отчаянье. Мистик послал в бой стоящего в арьергарде кавалериста. Он налетел на троицу пехотинцев и споро пронзил их копьём.
Всадник оппонента проскакал по флангу лишь затем, чтобы наткнуться на гиганта с секирой. Тот нещадно обезглавил доблестного рыцаря и поднял над собой кровоточащий трофей.
Жуткая многоножка с шелестом скользнула между фишками прямиком под копыта, к радости Ночного Смотрящего.
Высокий игрок зарычал и сорвал маску.
- Рафаэлло?! - поразился Скорпион.
Щеголеватый молодой мужчина шельмовато ухмыльнулся. Как же ему удалось пережить крушение дирижабля?
Благо мистик быстро взял себя в руки. Передвинул гидру. Последствия хода - разрушительны для оппонента. Его армия потеряла последнего конника. Ей грозило окружение.
Рафаэлло зарычал как цепной пёс. Кожа лица начала стекать расплавленным воском. Обнажились кости черепа. Свирепый оскал. Скорпион чувствовал ненависть и гнев оппонента. Сглотнув, приказал:
- Ходи.
Не глядя на стол, Рафаэлло передвинул латников. Затем гидра мистика ударила в тыл вражьей армии. Во все стороны брызнули фишки с чёрными иероглифами. Всё кончено.
- Я победил, - подытожил Скорпион спокойно.
- Не-е-ет... - прохрипел череп под капюшоном. Последние капли плоти падали на зелёный бархат стола, на фишки и шипели. - Погоди-и.
Мистик до боли сжал кулаки.
Под зловещий, вымораживающий шелест фигуры в плащах встали со стульев и шагнули к Скорпиону.
- Вы играете не по правилам, - заявил тот мертвенно.
Окружившие мистика враги замерли и сдёрнули капюшоны. На длинных шеях взвились змеиные головы. Глазки с вертикальными зрачками разгорелись жёлтым. Так вот они какие, люди-змеи.
Шипели, но подходить ближе не решались. Ночной Смотрящий каждой клеточкой своего тела чувствовал злобу и голод людей-змей. Им не терпелось накинуться на человека. Вонзить клыки в податливую плоть. Выпить его горячую кровь. Заглотнуть шматки изорванного сердца. Однако что-то сдерживало.
Скорпион обернулся к двери и рявкнул:
- Прочь!
Люди-змеи зашипели ещё яростнее, но таки расступились.
- Метаморфоза наступила, - огласил мистик. - И уже никто меня не остановит.
Он направился к выходу.
Когда до двери оставалось всего два шага, дорогу преградила высокая фигура. Тот, кто называл себя Рафаэлло. В глазницах черепа полыхало. Так и веяло ненавистью.
- Прочь! - нахмурился Скорпион. - Ты проиграл.
Рафаэлло выставил перед собой кулаки в перчатках.
Прищурившийся мистик взмахнул рукой.
Вспышка ярче солнца. Огненный меч разрубил недруга от горла и до самого паха. С глухим «бух» рассечённое тело завалилось на пол.
Ухмыльнувшийся Скорпион небрежно оттолкнул покойника ногой. Люди-змеи зашипели: «Ассса-а-а», - и попятились. Здесь и впрямь не было силы, способной остановить мистика...
Разбойник. Метаморфоза
Казур-Уд набрал полную грудь воздуха и посмотрел ввысь. Чистейшая лазурь неба режет глаза. Такое здоровяк видел лишь единожды на крайнем севере, за Горами Последней Судьбы. Пахло сыростью и грибами.
Встряхнув руками, разбойник огляделся. Он стоял на вершине холма, поросшего деревцами с частично оборванной листвой. Главной здешней достопримечательностью мог по праву считаться менгир. Кто? Зачем? И как притащил сюда этот тяжеленный камень?
Озадаченный Казур-Уд подошёл поближе и внимательно осмотрел менгир со всех сторон. Высотой тот вдвое превышал рослого северянина. На обветренных боках виднелись трещинки. Замшелый низ буквально врос в землю. Запах дождевых червей. Сколько же ливней и ураганов видел этот исполин? И опять же, зачем надо было тащить каменюку на холм?
Задумавшийся здоровяк не сразу обратил внимание на кислый смрад. Обернулся. Поздно. Казур-Уда сбило с ног. Чьи-то острые когти вонзились в лицо. Двое кубарем покатились по вершине холма. Если бы не вставшее на пути дерево, то полетели бы вниз. Рёбра северянина отозвались болью. На голову посыпались листья и кулаки. Вонь и змеиное шипение.