Глафира замерла на мгновение, пожёвывая губы.
- ...цельный комплекс строить будут. Три церкви, как игрушки! Он мне эти... голограммы показывал. Прямо так, в воздухе...
Глафира правой рукой очертила круг, не выпуская при этом чайшку с чаем, отчего Макарий боязливо подвинулся вдоль по лавке.
- В воздухе - и храм возник! В дела-то!
Отец Макарий обострённым слухом уловил с улицы дальний шум.
Приглушённый, мерный топот.
- А ещё,.. - разошлась было матушка.
Но отец Макарий, дунув на керосинку, зажал ей пальцами рот.
И показал на бледно-синий тонкий луч, пробивавшийся сквозь незакрытую амбразурную щель.
Глафира понятливо кивнула в ответ.
Макарий, изогнувшись змеино и втянув живот, медленно сполз с лавки.
Однако неснятый бронежилет, хоть и облегал чёрным кевларом плотно поповскую фигуру, однако же топорщился предательски по краям и нижнею пластиной царапнул звучно по столешнице.
"Теряешь хватку, отец" шепнула Глафира замершему попу.
Макарий, отматерившись мысленно, выждал с полминуты и, убедившись, что незваные гости не стали ни ускорять движения, ни изменять его ход, стал действовать по заранее обдуманному плану.
"К бойнице" шепнул он матушке, передавая ей "Ремингтон".
И добавил: "Прикроешь"
Сам же лёг на спину и, вытянув руки с зажатыми в них стволами ("Глоком" и Ярыгиным) пополз по полу к задней двери, выходившей в небольшой, самолично Макарием насаженный сад.
Пышно разросшиеся кусты сирени скрывали эту дверь, что в сложившихся обстоятельствах была крайне удобно.
Оглядев в последний раз перед выходом диспозиция и убедившись, что матушка, как и положено, на огневом рубеже, отец Макарий в резком кувырке выбросил ноги вперёд, рывком выбивая дверь и, подлетев в воздух, в тройном затяжном сальто полетел через весь сад, на ходу непрерывно ведя огонь по зомби, упёршимся в забор и тупо мычащим в ответ на губительные выстрелы.
И краем глаза заметил, как спелыми арбузами лопаются головы зомбаков от метких матушкиных выстрелов.
Повалившиеся снопами зомби тяжестью тел снесли забор и по их хлюпающему, кровоточащему мясу нежить полезла протяжно мычащими толпами.
Отец Макарий, непрерывно перемещаясь по саду, косил их из двух стоволов, быстрыми и слаженными движениями меняя обойму за обоймой, всё явственнее ощущая, как раскалённым металл начинает жечь и пузырить пальцы.
Матушкин "Ремингтон" тяжело и раскатисто ухал, пробивая толпу зомби крупнокалиберными зарядами.
И вдруг - осёкся и замолчал.
"Патроны кончились" догадался Макарий.
- В погреб, матушка! - отчаянно закричал он, налетая на толпу и на катсетный манер разбивая пистолетами черепа.
Отбросил дымящиеся и окровавленные стволы, он выхватил из запасной кобуры Стечкин - и разом выпалили обойму в сунувшихся было к главному входу зомбаков.
Затвор щёлкнул, выбрасяывая гильза.
- Эх-ма! - выкрикнул Макарий, забивая шипящий ствол в рот сунувшемуся к нему зомби.
Отец Макарий, уводя зомби от дома, кинулся вглубь сада.
Резко остановился возле розовых кустов, крутнулся - и кинул одновременно две блеснувшие отлетающими чеками гранаты.
И, перелетев через куст, укрылся от плеснувших ало-жёлтыми зарницами разрывов.
Встал, фыркая и отряхиваясь от земли и покрошенного мяса, и с лёгкостью птицы полетел к сараю.
В сарае схватил Макарий висевшую на гвозде косу и, взяв её наперевес, снова ринулся в бой.
Зомби тем временем успели разбрестись по саду, затерявшись между кустов и стволом древесных, так что убивать их стало совсем затруднительно.
Отец Макарий неустанно гонялся за ними, догнав же - взмахивал косой, снося голову.
Вскоре весь сад оказался завален подрагивающими в агонии зелёно-серыми телами. Последнего отец Макарий догнал в самой глубине сада.
Зомби полз вдоль клубничной грядки, облизывая белым языком ремонтанные ягодки.
- На тебе! - завопил Макарий, втыкая острие зомбаку в спину.
Зомби с удивлённым видом завёл руки за лопатки, вытянутми пальцами пытаясь дотянуться до стали.
Потом завыл обиженно и помер.
- Так тебе и надо, - наставительно заметил Макарий.
Впрочем, вскоре Макарий понял, что это зомби был не последний.
Последний ждал его дома.
Последний зомби был крупный, пузатый и выл нараспев, царапая ногтями крышку погреба.