— Все в порядке? — спрашивает Максим.
Киваю, прижимая к груди телефон.
— Помоги мне подняться, хочу принять душ, — приказывает он.
— Душ? Ни в коем случае! Не прошло и двух дней с момента наложения швов, — начинаю паниковать, потому что понятия не имею, что делать буду, если у него снова начнется кровотечение.
Мужчина недоволен моим ответом, но больше не настаивает. Натягивает выше одеяло, прикрывает веки.
— Пожрать мне что-то приготовь, только не овощной суп, — снова приказ, а не просьба. Но я не возмущаюсь. Послушно иду в кухню, открываю холодильник и пытаюсь придумать, чем накормить мужчину.
Заботиться о мужчине так близко и интимно — совершенно новый опыт для меня. И хотя я не могу отрицать волнения, которое испытываю, находясь рядом с ним, стараюсь сконцентрироваться на том, чтобы ему стало лучше.
Закончив с приготовлением еды, я делаю чай, беру поднос и направляюсь в спальню.
Замираю перед приоткрытой дверью, так как слышу злой голос Максима.
Он с кем-то говорит по телефону.
Не хочу подслушивать, но и сдвинуться с места не могу.
— Это не должно никуда просочиться. Ничего не предпринимайте. Нет. Пусть Громов немного понервничает из-за того, что мы в ответ ничего делать сейчас не будем. Да. Подчисти все. Нам не нужны никакие слухи.
Я понимаю, что, скорее всего, речь идет о том, что его ранили. И о человеке, который к этому причастен.
Это бандитские разборки?
Поэтому он не поехал в больницу? Ведь если поступает пациент с огнестрелом, больница обязана сообщить об этом в полицию.
Все это время я была так напугана и напряжена из-за состояния Максима, что ни разу не задумалась о том, что на самом деле произошло.
— Я войду в должность через месяц, тогда и начнем действовать. Ты охрану Оле обеспечил? Хорошо, держи все под контролем, глаз с нее не спускай. Я еще денек-два отлежусь и вернусь…
Тут его взгляд натыкается на меня, и он резко замолкает. Я задерживаю дыхание и испуганно таращусь на мужчину.
Он сбрасывает вызов.
Смотрит на меня недовольно.
— Я не подслушивала, — спешу оправдаться. — Ужин вам принесла, — указываю на поднос.
— Ну да, ты же у нас подсматривать любишь, а не подслушивать.
От его колкого комментария я вся заливаюсь краской. Он усмехается, в глазах загорается блеск. Я прекрасно понимаю, к чему он клонит.
И снова спешу оправдаться, хотя следовало бы просто проигнорировать и сделать вид, что не понимаю, о чем он.
— Я не подглядывала, я просто шла за водой, я ведь не ожидала, что вы прямо там… посреди гостиной…
Не могу договорить, слишком стыдно.
— Мы, кажется, перешли на «ты». Давай сюда ужин, я голоден.
— Я к вам прислугой, кстати, не нанималась. Поэтому прибавьте вежливости своему тону. Пожалуйста, — едко произношу я и со стуком ставлю поднос на столик рядом с кроватью.
Выхожу из комнаты, отчего-то чувствуя жуткую обиду.
А еще вспоминая о том, что у него, вообще-то, женщина есть, так что он здесь делает?
Глава 21
На следующий день, когда свет первых лучей проникает в комнату, я вижу, как Максим пытается встать с кровати. Мое сердце сжимается от тревоги.
— Что ты делаешь? Ты не должен вставать! — почти кричу я, подбегая к нему и останавливая его попытку подняться.
— Мне нужно немного размяться, — упрямо говорит он, но я вижу, как его лицо искажает боль.
— Ты с ума сошел? Твои швы могут разойтись. Тебе нужен покой, — резко отвечаю я, поддерживая его и помогая лечь обратно в постель.
Максим вздыхает, сдаваясь, и снова укладывается под одеяло.
— Тебе не нужно идти в университет? — спрашивает он, в его голосе я чувствую упрек.
Я колеблюсь всего мгновение.
— Конечно, мне нужно. Но как я могу оставить тебя одного?
— Ты не можешь пропускать учёбу из-за меня, Маша. Я не маленький ребенок, — его голос становится более настойчивым.
Я сижу на краю кровати, рассматривая его. Его брови слегка нахмурены, лицо выражает недовольство. Этот мужчина, который всего лишь пару дней назад был для меня чуть ли не незнакомцем, теперь выглядит кем-то очень близким.