— Сарай, как ты его называешь, представляет собой весьма уютную квартиру. Мой хозяин и его жена — очень милые люди, плата вполне разумная и… да, мне необходимо место для животных.
— Для кучки калек, которые никому больше не нужны. Если тебе непременно нужны домашние животные, почему не завести что-нибудь породистое. А если бы ты не тратила столько денег на корм, у тебя как раз хватило бы на одежду и приличную машину…
— Дело не в животных. Ты же знаешь, что я выплачиваю долг за свое обучение.
— Ах да, конечно. Но тебе вовсе не надо было брать этот заем. Я хотела оплатить твое обучение сама.
— С условием, что я поступлю в женский колледж «Истерн».
— Почему бы и нет? Если хочешь подцепить приличного мужа, поступать надо туда, где водится эта рыбка.
Элисон поморщилась.
— Но я ведь хотела стать ветеринаром, а ни в одном из предложенных тобой колледжей не было подходящего курса.
— Но почему было не уступить один-единственный раз, Элисон?! Ты все делаешь по-своему. С тобой всегда было трудно, даже когда ты была ребенком.
Элисон почувствовала, как нарастает ее раздражение, но ответила матери спокойным, бесстрастным тоном:
— Каждый сам решает, что выбрать в этой жизни. Я никогда не ждала, что за мое решение заплатит кто-то другой. С тех пор, как я закончила академию миссис Лоуренс, я не попросила у тебя ни цента, Марго.
— О да, ты любишь напоминать мне, какая ты независимая, не правда ли? Но было очень глупо с твоей стороны отказаться…
— Марго, сегодня у меня нет на это времени…
— …от предложения Филиппа оплатить твое пребывание в Рэдклиффе. Он просто купается в деньгах, и… Но, погоди-ка, я ведь еще была замужем за Артуром, когда ты закончила академию? Ну да, Артур тоже хотел оплатить твое обучение. Ты всегда относилась к нему холодно, но он был очень щедр к тебе. И только твое упрямство…
— Мама!
На этот раз тон Элисон, а может, и сказанное ею слово подействовали: Марго остановилась, удивленно моргая.
— Я не могла принять помощь Артура, Марго. Я едва знала его. И он не нес за меня ответственности, как сейчас не несет ее и Филипп.
— Но он мой муж, ради всего святого! А твой отец — ему всегда было на тебя наплевать. Он даже не приезжал повидаться с тобой, после того как бросил нас. Честно говоря, когда мне сообщили, что Джек погиб в аварии, я едва могла вспомнить, как он выглядел.
«Зато я никогда не забывала об этом», — подумала Элисон, и ее захлестнула вдруг волна давно знакомой боли. Она видела отца последний раз в пять лет, но в ушах по-прежнему звучали сердитые голоса, доносившиеся из спальни родителей в тот вечер, когда Джек ушел от них. И никогда не забудет она перекошенного лица Марго, вопящей в истерике, что они прекрасно проживут и без него и что Элисон никогда, никогда не должна даже упоминать имени своего отца. А еще она помнила чувство вины, с которым прожила многие годы, словно была каким-то образом причастна к уходу отца, сделала что-то не так. Или сказала…
Предательски защипало глаза, и, чтобы не показать, как сильно задели ее слова Марго, Элисон встала и подошла к окну.
— Пожалуйста, не беспокойся обо мне, — сказала она, когда поняла, что снова может говорить спокойным тоном. — Я довольна своей жизнью. Через пару недель мне исполнится тридцать один год. Пора…
— Пора выйти замуж за кого-нибудь, кто мог бы дать тебе нормальный дом и детей. Смешно так противиться замужеству. Если тебе не подходит Коул Гамильтон, есть много других. У меня давно на примете один чудный молодой человек, который работает в брокерской фирме Филиппа.
Элисон мысленно застонала, стараясь не слушать, как Марго продолжает описывать достоинства чудного биржевого маклера. Остановить монолог ее матери было все равно что пытаться перекрыть водопад с помощью чайного ситечка. И как она не понимает, почему ее дочь не желает выходить замуж, — Марго, с ее опытом трех неудачных замужеств и бесчисленных неудачных романов. Все это не для Элисон: романы, мечты, надежды, а затем разочарования и болезненные попытки забыть того, без кого еще недавно ты не мыслила своего существования. Нет, ее не удастся заманить в эту ловушку, она не станет влюбляться лишь для того, чтобы ей сделали больно, когда все будет кончено. Слишком часто ей приходилось видеть, как проходит через этот ад ее мать.