– Ты что-то придумал?
Коллега ограничился именем и фамилией:
– Исидор Каценберг.
Остальные стали рыться в памяти, припоминая, кто это такой.
– Неужели никто не помнит Исидора Каценберга?
– Каценберг? – переспросил, хмурясь, Гислен Бержерон. – Не его ли прозвали «Шерлоком Холмсом от науки»?
– Его самого!
– Он уже минимум десяток лет ничего не пишет, – напомнил Максим Вожирар. – Болтают, что он заделался отшельником и засел в каком-то замке.
– Может быть. Раньше он был мастером щелкать научные загадки, как орехи, в манере полицейского расследования. Не этим ли намерен заняться теперь ты?
– Каценберг? Он вне игры, – презрительно заверил всех Фрэнк Готье.
Флоран Пеллегрини глотнул еще пивка, поежился, почмокал губами и возложил на девичье плечо отеческую длань, которую начинающая журналистка на сей раз не стала сбрасывать.
– А вот я уверен, что если наша малышка добьется его внимания и заразит его своим энтузиазмом по части этого самого недостающего звена, то он сумеет ей помочь. Не каждый же день убийцы гасят звезды палеонтологии! Каценберг непременно захочет в этом разобраться. Если он вмешается, то его участие наверняка перевесит нашу Тенардье.
Изумрудные глаза заискрились. Их обладательница вооружилась блокнотом и карандашом.
– Так в каком таком замке проживает ваш Шерлок Холмс от науки?
7. Запретные заботы
Прямо у него за спиной.
Гиена настигает его.
ОН знает, что она не прекратит погоню.
В этой игре будет выигравший и проигравший.
Гиена бежит вес быстрее, с рыси переходит на галоп, с галопа на карьер. ОН поступает так же. Втягивая горящими ноздрями воздух, ОН, задыхаясь, выплевывает его остатки. Разгоряченные мышцы едва не горят.
Гиена бежит все быстрее. Ясно, что она решила его сцапать и использует для этого всю энергию. ОН вытягивает из собственных молекул глюкозу, чтобы добавить сил для бега. Но гормоны страха препятствуют сжиганию углеводов. ОН чувствует, как паника, этот древний враг, добирается по сосудам до мозга, ощущает в жилах горечь чистого адреналина.
Соплеменников не видать, помочь ему некому, гиена все ближе. ОН не справляется с паникой. И тут происходит нечто странное… Когда его уже захлестывает отчаяние, раздается щелчок…
Небывалое чувство: в душе словно распахивается дверь. Ему кажется, что ОН покинул свою телесную оболочку и видит себя снаружи. Все это творится как будто с кем-то другим, а ОН наблюдает происходящее издали.
Приступ паники – и уход в отрыв. Кожа стала ему ни к чему, и ОН ее сбросил. Собственное выживание перестает быть главным, единственным интересом. Свое существование начинает казаться всего лишь явлением в ряду многих тысяч. Не менее интересным, чем другие, но и не более.
Страх перед гиеной полностью преодолен. ОН говорит себе, что в конечном счете ничего против нее не имеет. У гиены понятная забота – накормить детенышей. Она, наверное, тоже выбилась из сил, нервы и у нее на пределе. ОН даже видит ее страх – упустить добычу. ОН чувствует панический страх гиены вернуться ни с чем, не принести еды голодному потомству.
Обычно гиены питаются разложившейся падалью. То, что эта особь посягнула на живое подвижное мясо, свидетельствует о ее амбициозности. ОН вспоминает, как следил издали за стаями гиен. ОН видел, как они кормят своих детенышей – отрыгивая мясо, и сейчас вспоминает чудовищную вонь, сопровождающую пиршество этих тварей. Питаясь разложившимся трупом, поневоле пропитываешься его запахом.
Может, его преследовательница потому так упорна, что жаждет покончить со зловонием, всегда сопровождающим ее соплеменниц, угостив их свежим мясцом?
Ему бы гордиться участием в таком достойном замысле! Если разобраться, говорит ОН себе, у них с гиеной общее стремление: продвинуть эволюцию своего вида. Сделать так, чтобы их дети жили лучше, чем родители.
Гиена надеется совершить охотничий подвиг. ОН тоже стремится к подвигу, надеясь заманить хищника в западню.
«Продвинуть эволюцию своего вида»… Это побуждение настолько интереснее заботы о том, чтобы любой ценой прожить хотя бы еще денек! ОН даже задумывается, не лучше ли было бы позволить себя сожрать. Это было бы новое, невиданное поведение. Самоотречение добычи в целях улучшения качества жизни хищника. От этой мысли ОН даже сбавляет скорость бега.
Ну? Скорее! Он тормозит еще заметнее. Но в этот самый момент ОН различает вверху какое-то движение. Птицы на ветке машут крыльями… или руками?