– Она всегда отличалась рассудительностью. – «Унаследованной от тебя», – хотела добавить Синтия, но удержалась.
– Дайана – чудесная девушка. Ты прекрасно воспитала ее, Синтия.
Комплимент прозвучал искренне. Синтия почувствовала это и была тронута, хотя и не пожелала признаваться. Опустив голову, она завертела кольца на пальце. А всего их было три: два золотых, а посередине – тоже золотое с бриллиантами и сапфирами, которое Мэттью подарил ей в честь помолвки. Вид колец напомнил Синтии о том, кто помог воспитать Дайану.
Не поднимая глаз, она произнесла:
– И все-таки я предпочитаю, чтобы посаженым отцом был Рей.
Расс, который считал, что Синтия мало-помалу поддается его доводам, испытал горькое разочарование.
– Если ты стыдишься меня, – выпалил он, подавшись вперед, – то совершенно напрасно. Я – доктор философии, занимаю престижный пост и могу похвастаться безупречной репутацией. Умею держаться в обществе, даже танцевать. А кроме того, уже заказал напрокат костюм и все остальное, поэтому буду выглядеть на церемонии ничем не хуже остальных мужчин, а если для тебя имеет значение сумма, лежащая в банке на моем счету…
– Деньги тут ни при чем, – прервала Синтия.
– Тогда в чем же дело? Может, ты боишься, что Рей обидится?
– Ничуть.
Расс бросил на собеседницу холодный взгляд.
– Значит, вся беда во мне. В моем существовании – не так ли? Ты заняла свое место в обществе и опасаешься потерять его. Ты не хочешь, чтобы окружающие вспоминали о твоем мезальянсе и о том, что отец Дайаны бросил ее. На церемонии будут присутствовать гости, не подозревающие о моем существовании, и ты желаешь, чтобы они и впредь ни о чем не знали.
– Неправда! – воскликнула Синтия. Выдержка начинала изменять ей – не столько из-за слов Расса, сколько из-за его взгляда. Прежде Синтия не замечала ледяного холода в его глазах. Никогда еще он не смотрел на нее так. В прошлом его взгляд выражал только нежность, понимание и любовь. Несмотря на всю нелепость происходящего, несмотря на то что они давно стали чужими, взгляд Расса ранил Синтию – так же мучительно, как его исчезновение двадцать пять лет назад.
Порывисто вскочив, она выпалила:
– Дело не в тебе, а во мне! Да, да, во мне! Мне больно видеть тебя! Я потратила несколько месяцев, планируя свадьбу до мелочей, желая, чтобы она прошла безукоризненно, поэтому я не только радуюсь, но и умираю от усталости. Когда Дайана внесла твое имя в список гостей, я сразу поняла, что мне предстоят неприятности, но смогла уверить себя, что справлюсь с ними. В конце концов, я взрослая, рассудительная женщина. Годы закалили меня. – На миг она умолкла и покачала головой. – Но видеть, как ты ведешь Дайану к алтарю, будет для меня невыносимо.
– В конце концов, я ее отец, а свадьба – одно из самых важных событий жизни!
– А где ты был, когда Дайана пошла в школу? Или впервые участвовала в состязаниях по верховой езде? Или впервые танцевала на сцене?
– В то время я не мог разделить с ней радость, – тихо произнес Расс, глядя на Синтию. – Я уже объяснял почему.
Но Синтия не помнила его доводов – она вновь переживала прошлые обиды.
– Тебя не было рядом, когда у меня кончились деньги. Тебя не было со мной, когда я поняла, что у меня остался только один выход. Тебя не было рядом, когда я думала, что снова жду ребенка!
Расс вздрогнул.
– Ребенка?
– Да!
– Второго ребенка от меня?
– А от кого же еще? – выкрикнула она. – Об этом свидетельствовали все признаки. Я не сомневалась в том, что беременна, и не знала, радоваться мне или горевать!
Услышав об этом, Расс словно перенесся в прошлое, и пережил вместе с Синтией весь ужас ее тогдашнего положения, и ощутил гнетущее чувство полной беспомощности.
– Об этом я не знал…
– Разумеется! Ты был слишком занят, играя в солдатики, уверенный, что совершаешь благородный поступок!
Глаза Расса широко раскрылись.
– Играя в солдатики? Да я был в отчаянии!
– Но не вернулся.
– Я просто не мог!
– А я так нуждалась в тебе!
Слушая ее упреки, видя выражение глаз, ясно свидетельствующее о том, что Синтия до сих пор остро переживает предательство, Расс понимал: вспышка эмоций неизбежна. Но они все ходили вокруг да около, и это было мучительно. Расс не знал, сколько еще сумеет продержаться.
Синтия мысленно задавала себе тот же вопрос. Она не собиралась терять самообладание. Нет, она не солгала, говоря, что в последнее время испытывала нешуточное напряжение, но это не оправдывало ее слова и поступки. Бессмысленно скандалить по поводу событий двадцатипятилетней давности.
– Вернемся к свадьбе… – начала она со вздохом, но осеклась, когда Расс резко поднялся со стула и направился к кровати. Он наклонился за лежащим на кровати пиджаком, и на его спине заиграли мускулы. Синтия перевела взгляд чуть ниже, на модные саржевые брюки, подчеркивающие упругость ягодиц и длину ног Расса. Синтии всегда нравились его ноги – сильные, стройные, но не чрезмерно мускулистые, поросшие волосками, но не густыми и жесткими, а мягкими и редкими. Она вспомнила, как сидела, обнаженная, рядом с Рассом, водя ладонью вверх-вниз по его ногам…