Боль вернулась. Расс задумался, не зная, перестанет ли он когда-нибудь ощущать ее.
– Когда ты познакомилась с Мэттью?
– Еще в детстве, задолго до встречи с тобой. Он был на шестнадцать лет старше меня, но вращался в тех же кругах, что и мои родные. Однажды мы с Дайаной – к тому времени ей исполнилось восемнадцать месяцев – отправились в клуб, там я встретилась с Мэттью и разговорилась с ним. Спустя два месяца мы объявили о своей помолвке, а поженились через семь месяцев.
– Зачем вам понадобилось ждать семь месяцев? Чтобы Дайана успела привыкнуть к Мэттью?
Синтия покачала головой.
– Они сразу привязались друг к другу. – Она повертела бокал, стоящий на салфетке. – Просто маме захотелось осуществить все, чего мы с тобой лишили ее, поженившись тайно. Для нас устраивали вечеринки в честь помолвки и перед свадьбой, приемы и ужины. Мама была на вершине триумфа.
– А ты? – спросил Расс. Вопрос был провокационным, но ответ имел слишком большое значение.
Синтия вскинула голову и уставилась на него в упор.
– Ты хочешь знать, была ли я на вершине триумфа? Нет. Радовалась ли я? Да. Выходя за тебя замуж, я не отрекалась от привычного мира. Из-за мамы этот мир сам отверг меня. Но я выросла среди этих людей. Рядом с ними чувствовала себя в своей тарелке. Многих из них по-настоящему любила и до сих пор люблю. Разумеется, мне пришлось дать отпор низким и мелочным людям, но такие встречаются во всех слоях общества. Я окружила себя знакомыми, с которыми мне было приятно общаться. Они вместе со мной собирали средства на строительство музея искусств, создавали общество борьбы с раком, помогали бездомным задолго до того, как благотворительность стала модным занятием. – Она медленно, но решительно покачала головой. – Я не стану извиняться за то, чем занималась тогда и занимаюсь до сих пор.
Некоторое время Расс не знал, что ответить. Ему хотелось упрекнуть Синтию за то, что она развлекалась. В конце концов, пока она брала пирожные с серебряных подносов, он брел по залитым жидкой грязью рисовым полям. Но Синтия проявила пыл и красноречие, защищая собственную жизнь. Поскольку она воспользовалась обстоятельствами и своим положением в обществе, чтобы принести кому-то пользу, Расс не мог винить ее. Он уважал Синтию за верность принципам.
– Доктор Шоу, если не ошибаюсь?
Расс повернулся и оказался перед человеком, лицо которого показалось ему знакомым. За считанные секунды Рассу удалось узнать в нем отца одного из своих учеников. С улыбкой поднявшись с табурета, Расс протянул руку.
– Нелегко узнать человека вне привычной обстановки. Я видел вас только в Коннектикуте, в знакомых местах. И не сразу вспомнил, что Крис родом из Сент-Луиса. Как поживаете, мистер Мейсон?
– Прекрасно, благодарю. Я тоже узнал вас не сразу, хотя долго сидел в компании знакомых, наблюдая за вами и размышляя, где я мог видеть ваше лицо. Никак не ожидал встретить вас так далеко от дома.
– Я приехал сюда на свадьбу, – объяснил Расс. – Вы знакомы с Синтией Бауэр? Син, это Филипп Мейсон, отец одного из моих самых многообещающих учеников старшего класса.
Синтия с улыбкой протянула Мейсону руку.
– Если не ошибаюсь, мы знакомы. – Она нахмурилась, пытаясь припомнить точно, при каких обстоятельствах состоялось знакомство. – По-моему, вы сидели за столиком Грехэмов в Пауэлл-Холле.
– У вас прекрасная память, – заметил Мейсон. – Именно в Пауэлл-Холле. Кажется, это вы устраиваете свадьбу?
– Верно.
Мейсон указал на Расса:
– При чем же тут доктор Шоу?
Синтия ответила с невозмутимостью, потрясшей Расса:
– Он отец невесты.
Синтия никогда не скрывала, что отцом Дайаны был ее первый муж. Но человеку вроде Филиппа Мейсона, который знал Синтию только как миссис Мэттью Бауэр, а Дайану – как Дайану Бауэр, было вовсе незачем знать правду. Выражение, возникшее на лице Мейсона в эту секунду, было неописуемым. Его глаза удивленно вспыхнули, затем подозрительно потемнели, а когда Мейсон открыл рот, чтобы произнести какую-нибудь вежливую банальность, дар речи изменил ему.
Расс, который ценил Мейсона за ежегодный щедрый вклад в фонд школы, сжалился над ним.
– Мы с Синтией поженились сразу после школы. Дайана родилась незадолго до того, как мы расстались.
– Понятия не имел… – пробормотал Мейсон и добавил, обращаясь к Синтии: – Я думал, Дайана – дочь Мэттью.
– Вы не одиноки в своем заблуждении, – кивнула она.
Тон Синтии успокоил Расса – и, очевидно, Филиппа Мейсона, который вновь обрел уверенность в себе.
– Значит, Дайане повезло, если у нее такой отец. Он был одним из лучших учителей в Холлингсе, а теперь стал замечательным директором. Прошу вас, передайте это Дайане от моего имени. – Мейсон повернулся к Рассу: – Вы надолго приехали к нам?