– Вот бы не подумала… – удивленно пробормотала Синтия.
– Я тоже не подозревал об этом, пока жил с тобой. Мы сами были еще детьми.
– Когда же ты открыл в себе любовь к детям?
– Пока жил в Джорджтауне. Я принимал участие в проекте по работе с городскими детьми. Этих детей нельзя было назвать послушными, но они умели быть благодарными. В Холлингсе дети оказались совсем другими, но мне было интересно работать с ними.
– И потому ты остался в школе. Ты брал отпуск, пока писал диссертацию?
Расс покачал головой.
– Я занимался ею по вечерам и в летние каникулы.
– Должно быть, тебе пришлось нелегко.
Расс пожал плечами.
– Мне требовалось чем-нибудь себя занять.
– Ты с кем-нибудь встречался? – спросила Синтия. По ее мнению, Расс стал на редкость привлекательным мужчиной. Должно быть, ни одна женщина не могла пройти мимо него, не оглянувшись.
– Изредка.
– В школе были преподаватели-женщины?
– Да, несколько. Сейчас, после объединения с женской школой, их стало больше.
– Когда это произошло?
Расс ответил и на этот вопрос, и на все последующие. Ощущая естественное любопытство со стороны Синтии, он расслабился. Официант принес рогалики, затем салаты, а Синтия неутомимо составляла из обрывочных сведений картину жизни Расса. Поддавшись ее энтузиазму, Расс мысленно унесся в прошлое. В прежней жизни именно энтузиазм был основной чертой характера Синтии. Расс вздохнул с облегчением, в очередной раз убедившись, что она ничуть не изменилась.
Им вновь помешали – даже не один раз, а дважды: к столику подходили знакомые Синтии. Хотя Расс охотнее обошелся бы без непрошеных гостей, на лице Синтии всякий раз появлялось такое виноватое выражение, что его раздражение улетучивалось. Кроме того, Синтия возобновляла разговор с того места, на котором их прервали, давая Рассу понять, что действительно интересуется его прошлым. Расс чувствовал себя на седьмом небе.
Вечер завершился столь же приятно. К тому времени, как Расс подвез Синтию к ее элегантному, увитому плющом дому, он чувствовал себя так, словно провел целый час в ее обществе в дешевом кафе их юности. За вечер его возбуждение возросло: просидев напротив Синтии добрых три часа, наблюдая за грациозными жестами ее рук, движениями губ и пожатием плеч, Расс не мог остаться безучастным. Разгоряченная кровь стремительно струилась в его жилах.
Та же участь постигла и Синтию. Когда Расс проводил ее до двери, сердце Синтии билось быстрее, чем ей хотелось бы. Шагнув за порог, она неловко оглянулась.
– Спасибо тебе, Расс, – мягко произнесла она. – Это был чудесный вечер.
– И я так думаю. – Рассу хотелось поцеловать ее, но он не осмелился. Одного поцелуя ему бы не хватило. Когда речь шла о Синтии, ему не удавалось ограничиться одним поцелуем. Но к большему никто из них не был готов: их разделяла слишком высокая стена обид. И все-таки мысль о том, что он увидит Синтию не раньше чем через два дня, на репетиции в четверг, ужасала Расса. У него не было ни малейшего желания терять попусту драгоценное время. – Завтра утром я завтракаю с Дайаной и Ником. Не хочешь присоединиться к нам?
Синтия с удовольствием согласилась бы, если бы доверяла себе, но рядом с Рассом она теряла всякую уверенность. Чувства из давнего прошлого ошеломили ее. Ей требовалось время, чтобы освоиться с ними.
Стараясь не поддаться затягивающему водовороту его взгляда, Синтия ответила:
– Пожалуй, нет. Утром я встречаюсь с Тэмми. И потом, у тебя и без того мало времени, чтобы поговорить с молодоженами. Я не хочу отнимать его у тебя.
– Ты ничего у меня не отнимешь – напротив, только поможешь.
– И все-таки я откажусь от приглашения.
– Если ты передумаешь, я буду рад видеть тебя.
Но Синтия молча покачала головой. Ей надо быть решительной, надо доверять рассудку, а не сердцу. Синтия была не в силах позволить себе пережить второй сокрушительный удар. На этот раз она могла его не вынести.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Расс знал, что значит подчиняться рассудку, а не сердцу. За прошедшие годы он не раз беседовал с учениками на эту тему. В ту ночь, когда Расс ушел от Синтии, он повиновался рассудку, точно так же он поступал, отправившись в армию, учась в Джорджтауне и найдя работу в Холлингсе. Теперь ему следовало рассмотреть ситуацию со всех сторон и принять взвешенное решение.
Расс считал, что поступил разумно, удержавшись и не поцеловав Синтию на прощание у двери ее дома. Они были не готовы к более близким отношениям после двадцатипятилетней разлуки – ситуация, что и говорить, не из простых. Напряжение усиливала предстоящая свадьба дочери. Им ничего не стоило оступиться и совершить непоправимую ошибку.