— Где она?
Кэтрин на миг прервалась.
— Я ее послала принести чистой бумаги.
— Ну и как у вас с ней получается?
— Нормально.
Она упорно не смотрела начальнику в глаза. Это было не похоже на Кэтрин, всегда такую откровенную, не терпящую недомолвок.
— Сработались?
Кэтрин кивнула, по-прежнему отводя взгляд в сторону.
— Кэтрин, я тебя давно знаю. Не дурачь меня. Что случилось?
Она вскинула глаза.
— Это просто… ужасно.
Чем ужаснее, тем лучше, решил Аллан.
— Понятно. Хорошо.
— Может, для вас и хорошо. — Всегда приветливая и спокойная Кэтрин сердито нахмурилась. — Знаете что, мистер Форестер, мне не нужна прибавка, которую вы вчера обещали. Я так не могу.
— Как — так?
— Не могу обращаться с человеком, как законченная мерзавка.
— Почему же нет?
— Потому что я ненавижу унижать людей. Делать им больно. Доводить их до слез.
— Линор плакала?
— Ну… почти. — Глаза Кэтрин заблестели, будто она сама готова была разрыдаться. — Когда я сказала, сколько она будет получать, бедняжка едва с собой совладала. Я что-то ничего не понимаю. Она выглядит так, будто купается в деньгах. У нее пиджак от Кардена, один ее шейный платок стоит, сколько мой костюм! Что она здесь делает? Скрывается от полиции?
Аллан расхохотался.
— Не вижу ничего смешного! — гневно воскликнула Кэтрин. — Это ваша бывшая жена, а не моя. По-моему, единственное, что ей нужно, так это любовь и забота, а не работа помощницы секретаря.
— Вот именно, — усмехнулся Аллан, но усмешка получилась невеселая. — И в твои обязанности входит помочь ей это понять. Чем она сегодня занималась?
— Заполняла бланки. Копировала документы… Еще что-то делала по мелочам…
— Слишком легкая работа.
— Ни на что большее Линор не способна. Она же ничего не умеет, даже к машинке не знает с какого боку подойти!
— Так научи ее, — отрезал Аллан. — Понимаешь, мне нужна твоя помощь: неважно, что она умеет, а чего нет. Важно загрузить ее работой по самое горло. Пусть протирает пыль, делает всю ту мелкую, грязную работу, на которую ни у кого нет ни времени, ни желания.
— Нет, мистер Форестер.
— Да. Пусть моет посуду, расставляет папки по алфавиту, служит девочкой на побегушках. Все в этом роде.
Кэтрин наморщила нос.
— Я и не знала, что у вас есть садистские наклонности.
— Я забочусь о ее же благе. Немного поработать никому еще не вредило. — Аллан криво улыбнулся. — Уверяю, через неделю она уволится. Максимум — через две.
«Уволится и выйдет за меня замуж. Сама попросит меня об этом», — подумал он.
— А если вы ошибаетесь?
— Когда я последний раз ошибался на твоей памяти?
— Год назад, когда предрекали, что в тяжбе между фирмой «Баррет и сын» и стариком Торнтоном победят Барреты.
— Ну, это была не только моя ошибка, ошиблась вся фирма. А относительно Линор Монтекьют я ошибиться не могу.
— Надеюсь.
— Поверь, я знаю, о чем говорю.
Кэтрин как-то по-новому взглянула на своего начальника.
— Мне это кажется или происходящее доставляет вам удовольствие?
— Пока еще нет. — Улыбка Аллана стала шире. — Еще нет, но скоро я получу свою долю удовольствия. Очень скоро.
Интересно, могли ли дела идти еще хуже или все-таки хуже некуда?
Усевшись в машину к Аллану, Линор откинулась на спинку сиденья и на миг прикрыла глаза. Бес попутал ее надеть утром эти проклятые туфли на трехдюймовом каблуке! Теперь не только щиколотки — все ноги ломило. Но по сравнению с болью в позвоночнике это были сушие пустяки. От пишущей машинки ныла и спина, и даже саднили кончики пальцев. Никогда еще Линор так не уставала.
Какие там магазины детской одежды, куда она планировала заскочить после работы! Линор было страшно подумать о том, чтобы пройти пару лишних шагов на высоченных каблуках. Похоже, сегодня она набегалась по офису на неделю вперед.
«Может, Аллан был не так уж и не прав: работа в самом деле не для меня, — тоскливо думала она. — Может, лучше было бы принять его предложение и жить без забот, растрачивая чужие денежки? Может, я и в самом деле не отличаюсь от красавиц прихлебательниц вроде матери и бабушки…»
Но выйти замуж за Аллана значило оказаться во власти человека, который ее не любит. И тогда прости-прощай мечта о самостоятельности, о честном имени, которое так хотелось передать в наследство ребенку… Линор никогда уже не сможет себя уважать. А следовательно, не будет заслуживать и уважения других людей. Стоит ли сытая и спокойная жизнь на деньги мужа такой малости, как самоуважение?