Он извлек из объемистой заплечной сумки сверток с едой и мех с вином.
- Тогда помоги мне.
Я разожгла еще один костер, а первый загасила и извлекла из земли запеченную птицу.
За едой мы разговорились. Алан пересек пятые врата сорок дней назад, и, по его словам, шел сейчас по лабиринту времени.
- Как это? - не поняла я.
- Я оказываюсь то в прошлом, то в будущем, и иногда вижу самого себя, делающего что-то. Например, встречу с тобой я видел несколько дней назад. Тогда я сидел вон в тех кустах и наблюдал, как мы с тобой беседуем. И я почти уверен, что я нахожусь сейчас там.
- Хочешь, я посмотрю? - спросила я.
- Не надо. Это лишнее. Я знаю, что будет сейчас. Ты разольешь вино, а потом над нами пролетит большая птица и крикнет так, что эхо раскатится по всей реке.
Я, повернулась, чтобы еще раз посмотреть на кусты, в которых, по словам Алана, прятался он сам, и задела локтем свою кружку. Вино разлилось, и тотчас над нашими головами пролетела птица, издав жутковатый крик. Это меня озадачило.
- А что будет теперь? - спросила я.
- Сейчас ты сможешь увидеть меня, убегающего из тех самых кустов.
И точно. Спина убегающего Алана была хорошо видна в лучах луны. Я ощутила, как мое сердце начинает биться чаще. Да и с моим вниманием происходили странные вещи. Я как будто бы одной частью сознания следила за убегающим Аланом, а другой вела с ним беседу.
- А почему ты убежал?
- Я видел как двое у костра смотрят в мою сторону, а потом узнал в одном из них себя самого. Это было вскоре после попадания в лабиринт. Как ты полагаешь, было мне от чего убегать?
В этот миг второй, убегающий Алан как будто исчез. И мое внимание снова стало единым.
- Ну что ж, ты меня убедил. Но раз уж ты попал в лабиринт времени, как ты думаешь, в какое именно время тебе надо попасть? Как ты определишь, что выход из лабиринта уже найден?
- Не знаю, в каком времени я должен оказаться. Но выход из лабиринта будет означать, что прекратились все эти странные события...
- Ты имеешь в виду встречи с самим собой?
- Не только. Сейчас покажу.
Алан вытер руки о штаны и принялся что-то искать в своем мешке. Наконец, он извлек оттуда четыре камня, на которых были небрежно вырезаны какие-то знаки.
Я взяла их в руки и ощутила тепло.
- Они теплые!
- И они изменяют время. Именно они создают лабиринт, в который я попал.
- Так избавься от них!
- Я пробовал много раз. Но постоянно находил их снова. Камни не выпускали меня из того промежутка времени, в котором я их оставлял. Только снова взяв их с собой, я мог переместиться куда-то в другое время.
- Все это вызывает у меня странное ощущение, - сказала я, возвращая камни.
В руках осталась неприятная тяжесть после них. Я встала и сделала несколько шагов к реке, где тщательно вымыла руки и вытерла их о сухой мох.
- Это еще не все, - сказал Алан. - Иногда я оказываюсь в таких местах, что даже рассказать трудно. Там все смешано: верх и низ, земля и воздух. Звери, которые обитают там, совсем другие.
Я кивнула. Встречи в Пути случайно не происходят. Это я уже усвоила. Если Алан пришел к моему костру, значит сила Пути вела его именно ко мне.
- Что ж, давай попробуем вместе разобраться, что к чему, - сказала я. - Утром составим план. А пока - спать!
Мы выпили еще вина и устроились на ночь. Я, по обыкновению, развела огни с четырех сторон и улеглась на покрытом мхом камне. А Алан предпочел использовать для сна мой плот.
Город напрасно умерших
Утро выдалось прохладным, небо закрыли облака и, похоже, собирался пойти дождь. Тем не менее, вода казалась теплой, намного теплее, чем воздух. Я разделась и вошла в нее. Проплыв несколько метров, набрала воздух и нырнула в глубину. Там, в сумраке, на речном дне, угадывалось легкое серебристое движение. Должно быть, стая рыб завтракала среди водорослей. Вынырнув на поверхность, я направилась к берегу.
Алан уже проснулся, но утреннее купание, видимо, не входило в его расписание. Я немного поколебалась, раздумывая, выходить ли мне из воды или все-таки крикнуть ему, чтобы отвернулся. Но потом рассмеялась своим мыслям. Что за женские предрассудки! Я полагала, что забыла их на том берегу! Выйдя на песок, я широко улыбнулась Алану. Затем быстро оделась. Алан, не отрываясь, смотрел на меня, но, как я полагаю, сталь моих мышц и отсутствие женской томности в движениях, ясно говорили, что сексуальные забавы давно перестали занимать мои мысли. Я женщина-воин, и скорее выгляжу опасной, чем соблазнительной. Почти все женщины, вступившие на путь, вынуждены были расстаться со своими слабостями. А те, кто надеялись на женское обаяние, уже погибли.
- И что, ты каждое утро так купаешься? - спросил Алан, поднимаясь с плота.
- Когда есть возможность, - ответила я. - Если ты нарвешь вон те листочки с кустов, у нас на завтрак будет вкусный чай.
Вскоре мы пили чай, то и дело поглядывая на небо, по которому носились гонимые сильным ветром облака.
- Куда мы двинемся? - спросил Алан.
Этот вопрос мне понравился. Значит, он и правда нуждается в помощи и готов признать мое лидерство.
- Ты слышишь? - спросила я.
Вибрация, которую почувствовали наши тела, стала превращаться в далекий, мощный гул.
- Это Ветер, - сказал Алан. - Сейчас все здесь изменится.
Волна сухого жара прокатилась над нами, снося верхушки деревьев. Вода в реке поднялась огромной волной и двинулась на нас. Но до берега она дойти не успела, потому что вдруг вся местность вокруг изменилась. Теперь мы находились посреди равнины, покрытой зелено-желтым ковром травы и полевых цветов. На севере в туманной дымке угадывались горы. На Юге, куда раньше текла река, и где располагались Шестые Врата, слышался тяжелый гул, а вернее рев, похожий на звук водопада.
- Это сделали твои камни? Или Ветер изменил зону? - спросила я.
- Если бы я знал все ответы! - вздохнул он, поднимаясь и отряхивая свой заплечный мешок. - Похоже, что это все-таки Ветер. Когда камни переносят меня, я редко оказываюсь в том же времени суток.
Облака бесследно исчезли. Солнце уже отрывало свой нижний край от восточного горизонта. Плот остался на прежнем месте и среди этой равнины выглядел чуждым элементом, нарушал гармонию.
- Впервые вижу, чтобы изменения были такими существенными, - сказала я.
- Мне приходилось наблюдать такое в четвертой зоне, - сказал Алан. Там внезапно возникли новые острова, и на них уже росли деревья, жили животные, люди и демоны.
- Ну что же, будем двигаться на Юг, к Вратам, - сказала я.
- Ничего другого не остается.
По траве было идти легко и приятно. Гул все нарастал. Скоро нам уже трудно было разговаривать.
Водопад открылся нашим взорам неожиданно. Оказывается, равнина шла вперед с небольшим возвышением, и, на самом деле, была плоскогорьем. Вниз падала горная река, по размеру не уступавшая той, по которой я вчера путешествовала и которая бесследно исчезла на наших глазах.
Река текла с северо-востока, должно быть беря начало где-то в северных горах. Высота водопада была больше сотни моих ростов. Над ним клубилась густая и очень вкусная водяная пыль.
Алан подошел к краю и, нелепо взмахнув руками, заскользил в пропасть. Он вынужден был опуститься на четвереньки, чтобы удержаться. Коварный наклон скользкой глинистой почвы к пропасти, почти незаметный для глаз, служил превосходной ловушкой для неосторожных зрителей.
Я подбежала и бросила Алану веревку как раз вовремя. Он был уже в двух шагах от края и продолжал медленно скатываться вниз.
Он уцепился за веревку руками, и я вытащила его на безопасное место.
- Так ты можешь расстаться с жизнью, не желая этого, - крикнула я, подтягивая к себе измазанного в грязи спутника.
- Да, по глупости можно сделать все, что угодно. - крикнул он в ответ, садясь на траву.
Я села с ним рядом. Иначе было не услышать друг друга.
- Единственный путь лежит вдоль обрыва на юго-запад, - сказала я.
- Однажды в детстве я забрался на крышу дома и заглянул в печную трубу, когда внизу горел огонь. Сжег волосы, брови и лоб, - отдышавшись, сказал он.