Дорогая Дорхен!
Ну, вот я уже семь недель на этой войне, а еще не написал тебе ни одной строчки. Если бы нам не приходилось так много шагать, то все это можно было бы назвать прекрасной прогулкой. Как раз сейчас слышны вдали раскаты орудий, но это может быть и гроза. Мы уже часто попадали в грозу. Однажды я промок до нитки подобно нашей собаке Бесси, когда та выходит после купания из озера.
Ты должна продолжать учиться. Школа — это самое лучшее, что дано человеку в наше время. Для вспомогательной службы в авиации ты еще слишком молода. В это письмо я вкладываю клевер-четырехлистник. Представь себе, в пыльной и грязной России мне удалось найти клевер-четырехлистник! Это явно к добру.
Если ты встретишь Эрику, передай ей большой привет от меня. Может быть, она напишет мне несколько строк? Солдат всегда рад весточке из родных мест.
Дорогая мама!
Когда нам на обочинах дорог встречаются могилы героев, то я всегда подхожу к ним, смотрю на кресты и читаю имена на них. Позавчера я обнаружил могилу Эмиля Таутерата. Не тот ли это парень с соседнего хутора, с которым я несколько лет ходил вместе в школу? Ты можешь передать его родителям, что я нашел его могилу и положил там букет полевых цветов.
Вообще-то, местность здесь очень красивая. С могилы открывается вид на прелестную долину с деревнями, расположенными вдоль реки. Сразу же за могилой растут несколько деревьев, я думаю, что это акация.
Могу сказать тебе, что почва в России плодородная, но все находится в сильном запустении. Здесь следовало бы поселиться немецким крестьянам, чтобы те могли вдохнуть жизнь в ее экономику. Возможно, частью Германии станет Украина.
Относительно еды или питья ты можешь не беспокоиться, я каждый день сыт. Если полевая кухня запаздывает, то мы берем то, что растет в садах. Масло, молоко и яйца мы покупаем у местного населения.
Вчера мы проходили мимо горохового поля. Каждый мог сделать несколько шагов в сторону и нарвать полную горсть гороховых стручков. Можешь себе представить, как это выглядит, когда целая рота шагает по дороге, и каждый солдат выковыривает горошины из стручков? Так мы проводим свое время в России.
Так поздно подснежники еще никогда не вылезали из земли. И, тем не менее, они очень быстро отцвели. Цветы-зимолюбки появились под живой изгородью из елок лишь в марте, хотя обычно они уже в январе радуют своим желтым цветом. Даже птицы начали петь свои песни позже обычного. Фрау Гентш выразила надежду, что долгая зима покончит, по крайней мере, с улитками.
У меня в саду дел невпроворот, и потому я забываю о России. Комната, которую я выделила для моего отца, представляется мне каким-то подземным блиндажом, наполненным запахом гнили и затхлостью времени. Лишь по вечерам я захожу в это помещение, когда стираются грани контраста и сюда не залетает даже мельчайший лучик света, наполненный весенней свежестью. В этой комнате властвует война, и мой отец все дальше уходит от меня по пыльным дорогам. Он опередил меня на пять месяцев, находясь в зените русского лета.
Я сварил себе вишневый суп. Наелся им досыта, но не долго держал его в себе. Честно говоря, мамин суп из вишен вкуснее. После этого я плохо спал, вынужден был ночью пару раз выходить на двор, чтобы очистить кишечник, содержимое которого напоминало воду. Каждый раз при этом наблюдал огромное звездное небо. То тут, то там в русские леса падали, сгорая, метеориты.
Итак, он ел суп из вишен. Я на ужин готовлю молочный рисовый суп с вишневым соком и думаю о моем отце. Но еще больше о моем Ральфе. В Белграде убит один из крупных общественных деятелей. Между Приштиной и Белградом три часа езды по шоссе, и теперь моему мальчику предстоит искать убийц. С этого всегда все и начинается.
Все же теперь я хоть знаю, как моя мать оказалась причастной ко всей этой истории. Эрика Камински подошла к ограде сада и спросила Дорхен, как дела на войне у ее брата. Если бы она этого не сделала, а Дорхен не написала бы об этом в Россию, то я бы не появилась на свет. Мы все зависим от такого рода случайностей. И вот он уже передает ей привет и просит прислать ему письмо по полевой почте. Какой бесхитростной была тогда любовь на войне.
Ральф пишет мне из Приштины. Это тоже полевые письма, хотя сегодня они называются по-другому потому, что слово то навсегда поменяло свой смысл. В Приштине сейчас все мирно. Да, разумеется, там была демонстрация, но в этом нет ничего плохого. Люди имеют право на проведение демонстраций, пишет мой мальчик. В этом залог демократии.