–Это он совершил! Он устраняет конкурентов! – у него даже руки тряслись и шерсть на морде взмокла от сильного волнения и лжи, он тыкал в меня пальцем и продолжал– Элекайн ненавидел Контона, презирал! Помните это?– толпа начинала роптать, а я молча слушал лжеца, борясь с желанием затолкать ему в рот охапку листьев.– Чего же ты молчишь?
– Я не совершал этого преступления и не на моей совести его искалеченная убийством душа!
– Но ты бродил сегодня ночью, разве не так?! – Морас с диким огнем в глазах, растопырив ноздри, продолжал нести бред. Но не это страшное, страшно, что мои поселенцы верили ему.– Пойдем к тебе домой и обыщем его?! Все за мной!
Толпа возмущенных минотавров, направилась за ним в мой небольшой домик. Они перевернули там все верх дном, и нашли подложенный, клянусь семью богами, что не я принес это, сверток якобы изобличающий меня в подделке камней и драгоценностей на стекло. Бумага подписана рукой Контона и измазана в его крови. Я пытался втолковать им, что все это явная и заметная постановка, что невинен я в подобном свершении, но тщетно. Я остался в одиночестве. Они кричали, мычали, хватали и толкали меня, пока Морас не прокричал:
–Изгоним его прочь!
Меня словно подхватила река и вынесла из собственноручно построенного дома на улицу. Толпа минотавров , моментально озверев ,выставила меня из поселения, проклиная мой путь. Но я ведь верил им и повел за собой… Благодаря мне у них появились дома, хозяйство, еда. И это оказалась мне платой за благие дела. Я ушел тогда, но блуждал относительно недолго, несколько месяцев. Мне было необходимо время, чтобы осознать, насколько я близок в моих рассуждениях и предположениях. Каждую ночь я подкрадывался к домам и выслушивал их разговоры, и был так удивлен переменам, произошедшим за столь короткий срок. Мораса выбрали правящим и наделили полноправной властью и Великим посохом, но он не оправдал их ожиданий.
Морас жесток и хитер не по годам, молод и горяч, но к сожалению великий болтун и разгильдяй. Он перестал заботиться о населении и засел в моем доме, словно в крепости, принимая исключительно подношения. Поля из-за неправильного посева дали меньше всходов и многие растения погибли, грозил неурожай. Морас требовал многого, и скоро этого стало не хватать. Минотавры скучали по мне, как по лидеру и сожалели о содеянном. Но вера в том, что я виновен, крепко засела в их сердцах, а этого они простить не могли. Я много слушал и узнал о том, что в одну из безлунных ночей Морас собирает приближенных на небольшой пир в свою честь. Недели я скитался в лесу и ждал прекрасного момента. И в последние дни насобирал столько кореньев и ягод, что корзины, которые я сплел, ломились от изобилия. В положенную звездную ночь, уже находился у дверей и тихо подслушивал пьяный бред моих бывших собратьев.
–О, здорово ты сместил этого зануду! Хоть жилье его облагородил, а то он жил как нищий!– жена Мораса восхищалась им беспрестанно.
–Жалко только, что тот минотавр пострадал– заговорил один из компании.
–Да, но взамен мы получили много еды и никакой работы– раздался дружный смех и удары кулаков по столу.
– Да проще простого было завалить этого дурака, я его просто ударил и воткнул кинжал, даже его золотой медальон фамильный себе оставил. – компания снова залилась смехом, но это уже была последняя капля.
Я вскочил, выломал дверь войдя ошарашил всех. Громогласно и с ревом оглушил их , выволок на улицу полумертвого от страха Мораса и принялся созывать народ. Они выходили заспанные и перепуганные, но влезать не решались. Я громко и во всеуслышание передал им разговор, который его жена, окруженная страхом, подтвердила. Разорвал рубашку Мораса и все увидели фамильный медальон с головою кобры, принадлежавший ранее убитому. Наступила тишина, мертвая. Сомнения не было, что они мне поверили, но как поступить дальше, тоже не знали. Морас был помещен в тюремный люк и оставлен там до королевского суда. А я скрылся в лес и вернулся с корзинами ягод и кореньев. Встретили меня словно героя. Изголодавшиеся минотавры принялись среди ночи накрывать на большой стол и раскладывать столовые принадлежности. Мы славно провели ночь, а я услышал не мало извинений и добрых пожеланий. Но остаться с ними я не мог. Не мог я вынести того, что они так легко могут меня предать… За старшего оставил молодого, но доброго и рассудительного внука Тедона. Ренол согласился без колебаний и пообещал присылать мне отчет о проделанных работах. А я ушел сюда, в этот отель, чтобы отдохнуть и вернуться к моим поселенцам.