Люси тяжело вздохнула. В очередной раз она наткнулась на непробиваемую стену непонимания между ними. Давно пора было уже прояснить всё раз и навсегда, но Джувия из раза в раз почему-то отказывалась её слушать. Ни на что не надеясь, Хартфилия попробовала снова.
– Я тебе не соперница, – устало сказала она. – Мне не нужен Грей. Он просто друг.
– Врёшь.
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Джувия, не верит!
– Но мне нравится Нацу! – раздраженно воскликнула Люси и только спустя пару секунд поняла, что впервые сказала эту страшно неудобную правду вслух.
Джувия посмотрела на неё долгим, тяжелым взглядом, а потом отвернулась.
Тишина в гостиной вновь начала давить и звенеть в ушах непроизнесенными словами.
– Тогда почему ты не с ним? – горько прошептала Джувия.
– А почему ты не с Греем?
Сама не заметив того, Люси умудрилась насыпать горсть соли в открытую рану на сердце напарницы и в ужасе ждала, что же будет дальше.
Локсар медленно развернулась, и они встретились взглядами. Огромные синие глаза тут же поймали волю Люси, и ловушка захлопнулась. Бездна, переполненная непролитыми слезами печали и разочарования, засасывала, затягивала всё глубже и глубже, и Люси начало казаться, что она тонет. Дыхание перехватило от вставшего в горле кома. Ещё немного и они вместе превратились бы в поток воды, смывающий все беды, чтобы нести их с собой до самого конца. Но, видимо, Джувия разглядела что-то на дне глаз Люси и, выдохнув, опустила взгляд.
– Джувия просит прощения.
– За что? – так же шёпотом спросила Люси, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
– За всё.
Впервые у Люси не нашлось слов. В голове царила полнейшая тишина, и ни одной мысли не было, чтобы хоть за неё ухватится.
Не дождавшись ответа, Джувия уставилась на пламя и застыла в том же положении, что и до этого странного разговора. В камине тихонько потрескивали поленья, словно шепча слова утешения, звали согреть своё сердце.
Люси не знала, сколько времени прошло, и почему она никак не могла заставить себя сделать хоть что-то, но когда услышала скрип двери, инстинктивно напряглась и потянулась за ключами в связке.
– Тук-тук, – раздался низкий бархатистый голос мистера Бэйла.
Люси сразу обернулась и увидела, что её любимый автор стоял в дверях со стопкой бумаг. Его лысина поблескивала в тусклом свете ламп и огня в камине, а на лбу выступила испарина. Тёмно-синий шерстяной костюм, в котором он сидел на ужине, сменился на длинный коричневый халат в клетку, из-под которого выглядывали такие же штаны. Немного шаркая домашними туфлями по паркету, мистер Бэйл зашёл в гостиную и прикрыл за собой дверь.
– Не заняты, мои дорогие?
– Нет, что вы, мистер Бэйл, – ответила Люси и почувствовала горечь на языке. Сначала мистер Бэйл, теперь Джувия. Скольких ещё людей она разочарует сегодня своим поведением?
– Вот и славно.
Он проворно зашагал к ним и занял диван, на котором до этого сидели Эрза и Леви.
– Сейчас Марко принесёт нам немного вина для настроения, и мы сможем начать. Вы ведь окажете мне небольшую услугу?
– С радостью! – закивала Люси, ухватившись за возможность исправить хоть что-то.
– А вы, моя дорогая? – обратился он к Джувии.
– Джувия будет рада помочь вам, мистер Бэйл.
Совершенно бесцветный и ровный голос Джувии резанул прямо по сердцу, заставив Люси виновато поджать губы. Она совершенно не понимала, как вести себя в этой ситуации. Наверное, именно поэтому она так и любила книги: в них куда проще решались подобные вопросы и герои сразу понимали, что делать.
Не успела Люси ничего сказать, как бесшумный слуга Марко возник, будто из тьмы, растекающейся из углов просторной гостиной. Он поставил на столик два полных бокала с вином и низкий стакан с виски, в котором плавали три кубика льда, и так же незаметно исчез. Люси начала серьёзно подозревать, что Марко – это лишь призрак, который почему-то чудится им всем.
– Люси, дорогая, подойди ко мне. Я дам тебе копии текста.
Слишком мягкий диван не хотел её отпускать, затягивая ладони в подушки, и Люси пришлось постараться, чтобы встать. Вчера, когда сидела здесь же, она и не заметила этой странности. Видимо, так сказались усталость после долгой дороги и количество выпитого за ужином вина. В любом случае, отвлекаться на мысли о диване было жуткой глупостью, но думать о реально важных вещах совсем не хотелось. Чего доброго, она ещё вспомнит о Нацу и его равнодушном дружеском отношении. Или о том, что узнала незадолго до отъезда. И зачем чёрт её дернул подслушать тот его разговор с Греем?