Ну почему всё должно быть так сложно? Ещё пять минут назад она мучилась от угрызений совести из-за невнимательности к чувствам Джувии, а теперь не торопится воспользоваться подходящим шансом, чтобы исправить всё. А ведь каждая секунда промедления, возможно, ранит напарницу и разрушает ту хрупкую иллюзию мира, которая только-только начала зарождаться.
Ну, уж нет. Сегодня она больше не ошибётся. Возьмёт себя в руки и сделает всё, чтобы угодить и мистеру Бэйлу, и Джувии.
Сделав глубокий вдох, Люси провела ладонью по волосам Джувии, а затем пропустила их меж пальцев. Мягкие, гладкие, будто шёлк, они нежно скользили, лаская кожу рук. До носа донёсся приятный аромат, чем-то напоминавший запах холодной и бурной горной реки, и сильно захотелось заполнить им лёгкие.
– Мне нравится, как ты выглядишь.
Собственный голос хрипом вырвался из груди, режа слух своей грубостью, и Люси стало стыдно, что она всё так же не может выразить словами всех своих чувств.
– Джувия, благодарит тебя, – еле слышно выдохнула напарница.
Её голос чудится таким глубоким и обволакивающим, что Люси захотелось в нём утонуть, чтобы потом вечность купаться в этой нежности. Перед глазами поплыло, а в голове сгустился туман. Быть может, виновато вино, но это казалось уже таким неважным. Мысли окончательно покинули её, поэтому она, слабо соображая, что делает, потянулась к лицу Джувии.
– Мне нравится твоя светлая кожа.
Кончиками пальцев Люси коснулась щеки подруги и почувствовала, как кожа под ними загорелась, будто вот-вот расплавится. Джувия задержала дыхание, а её зрачки скрыли почти всю радужку, оставив лишь тонкую синюю окантовку.
Проведя от скулы до подбородка, она замерла на секунду, а затем большим пальцем обвела пухлые, мягкие губы Джувии и застыла.
– Ты очень красивая. Прости, за все неудобства, которые я тебе доставила.
Листы выпали из их рук одновременно, плавно спланировав на выделанную пушистую шкуру какого-то крупного зверя. Дышать стало тяжело, словно весь воздух в комнате мигом закончился, а сердце бешено застучало в горле. Люси не понимала, что творится, но тело совсем не хотело её слушаться. Оно тянулось ближе и ближе к Джувии, в то время как фантазия настойчиво подкидывала картинки, содержание которых ещё пару минут назад показалось бы Хартфилии ужасно неправильным и неприемлемым. Но сейчас, в эту самую секунду, она безумно хотела, чтобы всё это претворилось в жизнь.
Чтобы Джувия коснулась её лица и посмотрела на неё так же нежно, как на незаслуживающего того Грея. Чтобы она потянулась к Люси навстречу, и их лица остались разделять всего пара сантиметров.
За этими мыслями Люси и не заметила, как именно всё это произошло.
Она успела только почувствовать тёплое дыхание на лице и довольно прикрыть глаза, как их губы соприкоснулись. Люси мелко задрожала от пронзившего её удовольствия. Она так предвкушала этот момент, и он, к счастью, оказался даже лучше, чем она ожидала.
Время остановилось, давая им осознать произошедшее, а затем полилось медленным тягучим потоком. Казалось, что дышать совсем не нужно, что достаточно лишь этой запредельной близости, но воздух сам рвался наружу. Почувствовав выдох Джувии на своих губах, Люси чуть не застонала от разочарования. Она не хотела, чтобы это заканчивалось. Ей нужно было ещё.
Пальцами зарывшись в волосы напарницы, Люси сильнее прижалась к её губам и смяла их своими. Спустя мгновенье она чуть не растаяла, почувствовав, что Локсар включилась в поцелуй и теперь так же жадно отвечала на ласку.
В голове всё перемешалось, а по телу разлилась приятная волна удовольствия. Всё, что было до этого, отошло на второй план и уже не играло никакой роли. Даже мистер Бэйл, будто стал частью комнаты, а не живым наблюдателем.
Когда дыхание окончательно сбилось, а губы заныли, Люси отстранилась от Джувии и прижалась лбом к её лбу. Она совсем не спешила открывать глаза, наслаждаясь моментом. В душе бушевала такая буря, но в ней не было места ни смущению, ни разочарованию. Люси чувствовала, что всё, что сейчас произошло между ними – правильно, что это именно то, чего они обе заслужили. То, чего им обеим так не хватало. Капелька тепла и нежности, которую им не суждено было получить от своих возлюбленных.