Она покрутила в руках склянку с зельем, а потом без всяких опасений опрокинула её содержимое в себя. На вкус оно оказалось, как клубничный сироп, и сразу же смягчило дерущую боль в горле. Жить стало немного легче.
Откинувшись снова на подушку, Кана довольно улыбнулась и подумала, что давно так хорошо не отдыхала. Да и смена обстановки явно пошла ей на пользу. А то чёртова рутина в гильдии уже поперёк горла стояла. Задания, выпивка, снова задания и снова выпивка. Иногда, конечно, везло и получалось споить Лекса, а в последний раз даже довести его до той кондиции, в которой он полез к ней целоваться. Может, если чуть изменить пропорции в коктейлях, которые она ему в тот раз намешала, получится затащить его в постель?
На середине мысли Кана нахмурилась: что-то она разогналась с утра. Ещё пару минут назад умирала от похмелья, а теперь планирует совращение Лекса. Воистину, волшебное зелье.
«Вот это ты даешь, девчуля, – усмехнулась про себя Кана. – Нужно будет попросить пару бутылочек этого чудесного зелья у Фиделя».
Стоило ей только подумать о хозяине отеля, как в дверь постучали.
– Войдите, – прохрипела она, даже не удосужившись подтянуть одеяло и прикрыть голую грудь.
В дверях появился Марко и, тактично смотря ей только в глаза, сообщил:
– Завтрак подан. Все ждут вас в столовой, мисс.
Кана широко улыбнулась и благодарно ответила:
– Буквально пара минут и я подойду.
***
Сегодня, в лучах слабого солнечного света, едва приникающего через плотные белые занавеси на больших окнах, коридор казался Кане не таким уже мрачным и загадочным, как это было вчера вечером. Хотя что-то всё же осталось неизменным: с огромных картин мужчины и женщины в вычурных старинных костюмах всё так же пристально следили за каждым её шагом и за малым не перешёптывались за её спиной. Может, художник так и задумывал, а, может, сама Кана тронулась немного умом. С похмелья она не была ни в чём сильно уверена, поэтому решила отложить эту мысль на потом.
Мягко ступая по алой ковровой дорожке, Альберона всё шла и шла по длинному коридору, рассматривая картины (среди которых оказались и просто пейзажи) и необычные украшения на дверях. Сложно было сказать, что именно показалось Кане странным, но когда она стала присматриваться к этим фигурам, вместо которых в обычных отелях располагались номера комнат, то даже присвистнула.
Когда-то давно ей в руки попалась книга с очень интересным содержанием, которую она раздобыла на одном скучнейшем задании. Так вот, сейчас всё было похоже на то, что безумный дизайнер этого отеля тоже видел её и с огромным усердием превратил все картинки в объёмные фигурки людей, занимающихся сексом в разных позах.
На той фигурке, которую сейчас внимательно рассматривала Кана, медный силуэт девушки стоял на коленях, опустившись на локти, а сзади, плотно прижавшись к её бёдрам своими, располагался такой же парень из меди. В просвете между их телами Альберона смогла, к своему удивлению, заметить кусочек члена, и поэтому глупо хихикнула.
Любопытство тут же разгорелось в ней, отодвигая мысли о завтраке куда-то совсем далеко. Она уже успела перебрать десятки вариантов, что же там за дверью, как та сама приоткрылась, стоило только Кане поднести ладонь к резной, круглой ручке.
Огромная кровать, расположенная ровно посередине комнаты, тут же привлекла внимание девушки. Алое покрывало, которое скрывало ложе, ярким пятном выделялось среди графитно-чёрных обоев и ковра с длинным ворсом. Часть окна скрывали задёрнутые не до конца такие же чёрные шторы, поэтому сквозь царивший полумрак, Кана не сразу заметила остальное. Только сильнее приглядевшись, она смогла рассмотреть свешивающиеся с потолка вместо люстры длинные тонкие цепи, заканчивающиеся кандалами, обтянутыми тканью.
Кана выскочила обратно в коридор и, озарённая догадкой, принялась заглядывать в каждую комнату на пути к лестнице, ведущей на первый этаж. Везде её ждало ещё большее удивление от увиденных фигурок на входе, и приспособлений, расположенных внутри апартаментов. В одной из комнат она даже не смогла опознать все предметы, подвешенные на крючках в большом открытом шкафу. Среди обычных плетей, наручников и ошейников, были ещё и целые сложные конструкции из лент, шипов и зажимов.