Постояв немного в растерянности перед лестницей, Кана решила, что пойдёт всё-таки поскорее в столовую, чтобы расспросить обо всём Фиделя. Может, конечно, она чего-то не поняла из текста объявления, но они вроде как не притон приехали осматривать, а вполне себе приличный отель. Не то чтобы, Альберона была высоких моральных принципов, просто, знай, она всё это до поездки, то настояла бы, чтобы они поехали только вдвоём с Эрзой. А теперь придётся думать, как уберечь остальных нежных фиалок из команды от сердечного приступа. Они-то, дурочки, наверное, даже за руки ни с кем не держались.
От увиденного похмелье, как рукой сняло, и теперь с абсолютно трезвой и ясной головой Кана решила вытянуть, как можно больше информации из хозяина отеля, чтобы, по возможности, держать девочек подальше от этих комнат и всего подобного.
Возле огромной двустворчатой двери Кану уже ждал Марко, который тут же склонил голову в приветствии, заметив её приближение.
– Всем доброго утра! – громко произнесла она и направилась к свободному стулу возле Джувии.
– Приветствую вас.
Голос Фиделя, в отличие от невнятного бормотания девочек, Кана услышала отчетливо, будто он раздался прямо у неё в голове. На мгновение она замерла, но сделать вид, что всё в порядке, ей не составило никакого труда. Годы тренировок в обществе Гилдартса давали о себе знать, поэтому она лишь весело подмигнула Эрзе, сидящей напротив, и принялась накладывать еду в тарелку.
– Марко, мне кофейку! – крикнула она, закинув пару клубничек на горку из творога, который тут же полила мёдом.
Бесшумный слуга тут же оказался возле неё с кофейником. То, как быстро и незаметно он иногда передвигался, заставляло Кану сильно напрягаться и думать, что с этим человеком явно что-то не так.
– У вас прекрасный аппетит, дорогая, – хохотнут мистер Бэйл, наблюдая за каждым её движением. Промокнув платочком капельки пота на висках, он сказал: – Вижу, зелье вам помогло.
– Ой, не то слово. Огромное спасибо, – посмотрев ему прямо в глаза, искренне поблагодарила его Кана.
Сегодня в свете солнечных лучей, едва просачивающихся через плотные, тёмные занавеси Фидель казался ей намного старше, чем вчера в тёплом полумраке гостиной. Будто за ночь он прибавил лет тридцать, и теперь перед ней был не молодой и привлекательный мужчина, а старик лет семидесяти. Такие перемены могли бы показаться странными, если бы не выпитый накануне слишком крепкий виски. В любом случае, изменения во внешности были совсем не тем, что интересовало Кану в данный момент.
– Фидель, дорогой, а расскажите про ваш отель? Пока шла сюда, всё думала, для кого же такую красоту построили, – решила как можно безобидней начать Кана, чтобы не смущать своих особо чувствительных напарниц.
Мистер Бэйл сделал глоток из белоснежной маленькой кружечки, затем поставил её на такое же белоснежное блюдце. Промокнув в очередной раз капельки пота с лица своим платочком с монограммой, он обвел всех сидящих за столом взглядом и загадочно улыбнулся.
– Я бы сказал, что это отель для определённого круга лиц. И стоит он здесь уже больше сотни лет. А я всего лишь обновил ремонт и сделал всё более… современным.
– М-м-м, – задумчиво протянула Кана и съела целиком небольшой бутерброд с рыбкой.
Ясности от этого ответа не прибавилось, но хотя бы Бэйл не отрицал, что отель не совсем обычный, а это значило, что она сможет вытянуть из него что-нибудь ещё, сильно не напрягаясь.
– У вас тут очень красиво, – тихонько пролепетала Леви и с удвоенной силой уставилась в свою кружку.
Люси и Джувия одобрительно закачали головами, но так и не подняли взгляда на самого мистера Бэйла. Такое поведение начинало настораживать Кану. Очевидно, она опоздала, и эти дурочки успели уже что-то увидеть.
– Да, некоторые вещи и впрямь очень хороши, но…
– Что такое, дорогая?
– Но эти чёртовы портреты. Спьяну мне показалось, что они за мной следят.
Рука Эрзы тут же дрогнула, и капли чая упали на белоснежную скатерть, растекаясь безобразными тёмными пятнами. Это не ускользнуло от внимания Каны, и она уже хотела спросить, что со Скарлет, как Фидель перебил её. Он рассмеялся и, посмотрев своим тёмными, почти чёрными глазами прямо в её, сказал: