Ну, такую мелочь она могла ему дать. Тем более, в качестве благодарности за такое шикарное вино, от которого её почему-то сразу повело и стало жарко. Пока в голове совсем всё не затуманилось, она решила, что должна задать ещё один вопрос, который терзал её с самого утра.
– Замётано. Но сначала ответь на один мой вопрос.
– Какой же? – Фидель приподнял бровь и внимательно посмотрел на Кану.
– Ты тут притон открывать собрался?
На мгновение он замер в задумчивости, а затем рассмеялся. На лбу его собрались мелкие морщинки, которые ещё пару минут назад казались Кане огромными.
– Что ты, моя дорогая! У меня приличное заведение. Этот замок только для тех, кому нужна анонимность и уединение. А для каких целей, думаю, ты уже поняла.
Кана уверенно кивнула и осушила свой бокал, не оставив ни капли. Она слишком хорошо поняла, зачем некоторым нужно ехать в такую глушь, чтобы уединиться. В голове тут же закружились чересчур уж яркие образы и видения о том, как можно воспользоваться теми же цепями и наручниками. Её бросило в жар, а на лбу проступили капельки пота. Если она не перестанет сейчас же об этом думать, то точно набросится на Фиделя, а ведь он был совсем не в её вкусе. Да, и староват.
Она схватила бутылку со стола и выпила её до дна. Но ей стало только хуже. Разум совсем затуманился, а кожа горела. Внутри неё закипало дикое желание, которое необходимо было срочно либо затушить, либо выразить, как оно есть. Останавливало лишь то, что Кана не понимала, чего ждать от этого загадочного мистера Бэйла. Может, это он вообще что-то ей подсыпал, и поэтому она теперь сходила с ума?
– Что с вином?
– Торговец, который продал мне его, сказал, что это редкий экземпляр эльфийского вина.
Кана чуть не рассмеялась в голос, так вот оно что. Знаменитое эльфийское вино с афродизиаком, которым она сама же пугала девчонок в барах, когда те принимали напиток от незнакомцев. Вот сама и попалась.
– Разве оно и правда существует?
Он не ответил и лишь загадочно улыбнулся, отчего всё внутри Каны сжалось и завязалось в тугой узел. Глаза Фиделя опасно блеснули, когда она запустила пальцы в волосы, чтобы помассировать голову, а затем провела ими по шее до ключиц. Она тут же почувствовала себя зверем, загнанным в угол более крупным хищником. А ведь ещё утром она думала в таком ключе о Лаксусе. Вот так ирония.
– Откройте свёрток, моя дорогая.
Она не сразу поняла, о чём речь, но потом заметила, что на краю столика, за блюдом с закуской лежал объёмный бумажный свёрток. По цвету он был таким же тёмным, как и столешница, поэтому она и не обратила на него внимания. Тем более, когда её больше интересовало вино в бокале.
– Что там?
– То, что я хочу увидеть сейчас на тебе.
Переведя взгляд на Фиделя, Кана не поверила своим глазам: с каждой секундой он молодел. Морщины на его лице разглаживались, волосы темнели, а лысина уменьшалась. Она моргнула несколько раз, чтобы избавиться от видения, но оно никуда не исчезало. Решив, что это побочный эффект этого проклятого вина, она переключилась на содержимое свёртка.
Внутри оказался ошейник с большим кольцом посередине, по которому свободно скользила тонкая цепочка, заканчивающаяся двумя небольшими зажимами с мелкими зубчиками. По его кожаной поверхности на равных расстояниях стояли металлические заклёпки, а застёжкой служил ряд кнопок. Но больше всего Кану удивил второй предмет: небольшие металлические шарики, с гладкой поверхностью и соединённые нитью. Они словно поглощали свет от огня в камине. И от догадок о предназначении этого предмета ей становилось всё жарче.
– Что это?
– Игрушки, которыми пользуются герои моей новой книги.
Этот ответ ещё больше вогнал её в ступор: мало того, что она уже совсем не понимала, что происходит в этом замке, так ещё и оказывается, что сам хозяин писал о чём-то подобном. Теперь ей даже захотелось впервые за многие годы взять книгу в руки.
– И что я должна с этим делать?
Он вальяжно откинулся на спинку кресла, сделал лоток виски и затем сказал:
– Для начала развяжи эти бесполезные верёвки на своём купальнике.
– Так сразу?
– А ты хочешь провести здесь всю ночь?
Очень хотелось сказать да, но только если ты возьмёшь меня прямо сейчас на этом столе, но Кана сдержалась и промолчала. В конце концов, может, до этого всё и дойдет и ей не нужно ни о чём просить. Потянувшись к верёвкам на спине, она распустила сначала нижнюю, а затем верхнюю, опоясывавшую шею. Купальник скользнул по разгорячённой коже и упал на колени. Под голодным взглядом Фиделя соски тут затвердели, а тело покрылось мурашками.