Пролог
Желтый свет. Где-то моргает лампочка. Торговые ряды в просторных залах. Комнаты, забитые людьми. Кто-то живет богато и может позволить себе несколько комнат. Кто-то едва сводит концы с концами и ютится на продавленном матрасе в узких комнатушках. Окна всегда закрыты шторами. В положенные шаманами дни мы открываем их, смотрим в густую, непроглядную тьму и молимся. За окнами – смерть. Черная соленая вода.
Нереида. Так называется мой мир. Другого я не знаю и не могу представить.
Гидрополис «Нереида», уточняла бабушка. Она говорила, что когда-то давно люди построили его – гигантский подводный отель - ради развлечения. Чтобы ходить и смотреть на морских обитателей. Но однажды что-то случилось, и вода в океане его затопила. Те, кто смог подняться на поверхность, умерли, успев сообщить о том, что воздух над водой отравлен. Бабушка говорила, мы послали сигнал бедствия и долго пытались связаться с землей. Согласно расчетам, вода не затопила всё. Другие люди должны были прийти и спасти нас. Открыть совсем другой мир: огромный мир воздуха, земли и зелени.
Сказка. Славная сказка.
Бабушка пересказывала её со слов своей бабушки. Та – со слов своей. До сих пор никто не пришел. За пределами наших стен нет людей и, похоже, никогда не было. Лишь темная вода да рыба. Стены, воздух, свет, растения, мы – всё это творение божественных сил. Никакой человек не способен создать такое посреди убийственной толщи воды.
Потому что люди в большинстве своём – идиоты.
Глава 1. Глеб
Утро было фееричным. Сначала Майя прониклась своими честно прожитыми семью годами и в благом порыве сделала на всех завтрак. Сделала, да… Дым стоял такой, что включилась пожарная сигнализация, и мне пришлось извиняться перед примчавшимися соседями и командой спасателей. Простили наш номер за пять сотен рублей, которые пришлось доставать из копилки. Копили мы на новые лампы – старые светили уже совсем тускло. И денег в заветной баночке не стало.
Поняв, что копить придется заново, мелкие расстроились до того, что Яна в сердцах запустила в Майку первым, что подвернулось под руку. Это оказалась стеклянная вазочка моей мамы. Майя увернулась. Вазочка разбилась. Я не выдержал - раздал девчонкам подзатыльники и перепоручил их выползшему на крики Тому. Тот был, конечно, тоже мелким, но пятнадцать – не семь и десять. Зачем, ну зачем я впустил этих беспризорников в свой номер? Они приносили гораздо больше проблем, чем пользы!
Всласть погоревав над осколками вазы, я пошел мыться – и потекла труба. Матерясь сквозь зубы, я кое-как замазал течь герметиком, отчего опоздал на работу. В первый рабочий день, ага. А сантехники и так были не в восторге от того, что я им навязался…
- Простите. Протечка, - выдавил я.
Щеки предательски загорелись. Или не предательски, если учесть, что мне и впрямь стоило выглядеть как можно более виноватым.
- На первый раз прощаю, Глеб. Но это первый и последний раз! – строго сказал Санчо. Темные глаза метали молнии.
«Солдат должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство!», - говорил какой-то вождь. Я последовал этой нехитрой мудрости и меленько покивал, пожирая глазами Санчо. Тот вздохнул и чуть мягче добавил:
- Любой другой вышвырнул бы тебя!
- Да ладно, Санчо. Не ругай пацана, - вмешался Иваныч. – А то уведут на другой этаж.
- Меня? – удивился я.
Иваныч покивал и со знанием дела сказал:
- Ты мелкий, жилистый, руки тонкие. Сейчас тебе сколько?
- Восемнадцать.
- Ну вот, уже вырос почти. Больше не станешь. Самое то для сантехника, в любую щель залезешь! Голова у тебя варит, раз сам протечку устранил. Тонкостям научим.
- Иваныч, не роняй мой авторитет, - буркнул Санчо.
- Ты его сначала подними, - не остался в долгу Иваныч.
Они посверлили друг друга взглядами – Иваныч - крепкий седой старик с белой, будто смятая бумага, кожей и Санчо - смуглый курчавый мужчина, словно сошедший со страниц легенд о жарких островах и солнце. Белое и черное. Добро и зло.
«А отношения в коллективе, похоже, сложные», - с тоской подумал я, когда Санчо нахмурил брови, а Иваныч с усмешкой отступил.
Сантехников на нашем этаже было четверо: главный Санчо, старший Иваныч, Илья и Матвей, которые сейчас сидели, уткнувшись в книги и не обращая внимания на нас. Я стал пятым среди них. Профессия была хлебной, непростой и закрытой, можно сказать, кастовой. Меня бы никогда не взяли в команду, если бы не моя настырность и упрямство. Сантехники имели право на дополнительный паек, у них был доступ в любые уголки отеля, они знали о нем если не всё, то точно больше обычных смертных. Но об этом сантехники не болтали.