Санчо щелкнул выключателем и повел меня сквозь сантехнические дебри. Трубы, вентили, снова трубы… Для непосвященного – жутко сложная и непонятная система. Для меня, выучившего учебники наизусть, система была понятной и потому казалась еще более сложной и гениальной.
Первым делом Санчо показал мне панель управления, которая повелевала всем этим сантехническим богатством. Я с удивлением увидел, что вместо сенсорного экрана по панели была разбросала куча кнопок и рычажков, слава Посейдону, подписанных. Над панелью даже висел плакат с расшифровкой подписей, видимо, для особо одаренных. На плакате также красовался пронумерованный столбик загадочных надписей: «Стояк №5 секции №1», «Горячая вода секции №2». Про секции я знал – сантехники делили отель не поперек, на этажи, как все нормальные люди, а вдоль – на шесть секций.
- Санчо а это что такое? – спросил я, не поняв назначения пронумерованного списка.
- Карта вентилей, - ответил Санчо. – Каждый вентиль здесь имеет номер. Нумерация справа налево – чем ближе к двери, тем больше число. Нужна для того чтобы перекрыть что-то вручную, если по каким-то причинам панель перестанет работать.
Я удивился:
- А такое случалось?
- Всякое бывало. На каждом этаже есть своя панель и своя карта, которая отвечает только за свой этаж. Выглядит точно также.
- Но зачем тогда мы здесь? Я же новичок, почему ты показал мне общую панель управления? Работать на ней, наверное, может только главный?
- Так-то да, раньше на ней работать имел право только главный, но Виктор Юрьевич отменил это правило.
- Почему? – всё еще не понимал я.
Санчо безразлично пожал плечами:
- Чтобы не дергали лишний раз? Народ-то ведь такой… с философией «Кабы чего не натворить, лишь бы не отвечать». А как ничего не натворить и ни за что не отвечать? Только спихивать решение на начальство. А Виктор Юрьевич уже давно не мальчик, и бегать по этажам ему уже тяжело. Вот и отменил правило. И хорошо! Так пока доложишь, пока он соберется… А теперь всё сами, своими ножками. Пока, конечно, будешь управлять под присмотром старших, сам не лезь.
Я покивал. Лезть вперед более умных и опытных старших? Чтобы меня из команды сразу выкинули? Нашли дурака!
Глава 2. Руслан
Наконец-то по-человечески заработали транспортные сети, и я в кои-то веки купил чай и кофе без длиннющей очереди. Вчера мне выдали ключи от квартиры в новеньком, только что отстроенном доме. Стоило ли говорить, что я тут же съехал из барака, где в любое время суток слышался громогласный храп?
И выспался! Выспался!
Какое же это счастье – нормально выспаться в условиях бешеной стройки, в которую превратился весь мир!
Когда после чудесного, непрерывного мертвого сна я вышел на залитый солнцем балкон, вдохнул нежный, еще наполненный рассветной свежестью воздух, окинул взглядом чистенький город, который еще несколько лет назад был просто грудой камней, и сделал первый глоток сливочного, с терпкой горчинкой ароматного капучино, то понял истинное значение слова «Счастье».
Я даже не думал, что этот миг настанет в моей жизни. Слишком тяжело пришлось нам всем после высадки на Землю. Впрочем, жизнь на Кеплере тоже не сахар. Кеплер – колонизированная планета, и этим всё сказано, но Земля… Насколько мы поняли, её накрыло хвостом пролетевшей мимо кометы. В атмосферу попала ударная доза ядовитых газов – и всё, что не жило под водой, задохнулось. Те немногие люди, у которых под рукой оказались баллоны с кислородом, успели сделать хоть и немногое, но очень важное: отправили сигнал бедствия на Кеплер, позаботились о сохранении банка семян и генофонда и не дали Земле окончательно превратиться в непригодную для жизни пустыню. До сих пор от воспоминаний о видеохронике Александра Кравцова кровь стыла в жилах. Он дозвонился до своих коллег, собрал их в единый кулак и дал цель - остановить ядерные реакторы. Почти по всему миру за последнюю, самую страшную неделю Катастрофы на остатках чистого воздуха люди добирались до атомных станций и консервировали их. Не для себя – о себе они уже не думали – для нас.
Хорошо это или плохо, но Кеплер – другая звездная система. Когда мы добрались до Земли, все трупы уже разложились, и устланные костями города стремительно поглощались лесами, уцелевшими не иначе как чудом. Отравленную атмосферу пришлось очищать почти два столетия, и лишь потом разворачивать восстановительные работы.