-- Пойду всё таки приготовлю что нибудь для нас. А ты отдыхай пока. -- Голос его стал более веселым, но вид всё равно был немного растерянным.
Он вернулся к кровати минут через пятнадцать - двадцать , что- то успев положить в духовой шкаф.
-- Поставил наш ужин на таймер, теперь можно не переживать, что он может сгореть. -- Сказав это, Азат улыбаясь потянулся ко мне за новыми поцелуями.
-- Меня так нежно ещё никто не целовал. -- Добавил он удивленно.
Я не хотела думать какой могу быть, если не буду с ним нежной. Я хотела бы забыть, об этой тёмной и неприглядной своей стороне, для которой всегда находила себе оправдание. С кем угодно другим, но только не с ним. Никогда.
Таймер не дал подгореть нашему ужину, он даже успел немного остыть в духовке. Это была приготовленная на скорую руку запеканка из всего что было у него дома, сосиски, макароны, сыр, всё это под самодельным соусом со специями. Повар он был изысканным. В умении любвить тоже. После позднего ужина я сразу же уснула.
Утром проснувшись раньше Азата, смотрела как он спит, свернувшись калачиком, коленями почти доставая себе до подбородока. Глядя на него спящего, разница в возрасте мне показалось не в десять лет, а наверное во все двадцать, и я задав себе вопрос, кого я потеряла у него в постели, пошла себе готовить кофе. Через минут десять он присоединился ко мне. В этот раз я сама решила за ним поухаживать, и хотела хотя бы приготовить для него кофе. Он отказался, объяснив мне это тем , что предпочитает только кофе приготовленое им самим, по какому-то редкому рецепту.
-- Не очень и хотелось, мне тебе его варить. -- Сказала я шутя, но это было правдой.
Одна чашка кофе не помогла ему, и он сидел всё такой же не выспавшийся как и до неё.
-- Как бы я хотел сегодня остаться дома. Если говорить по правде, то не люблю работать, -- сказал он зевая, -- мне никогда, ничего путного не добиться, и по правде сказать, ни к чему я особенно не стремлюсь.
-- Можешь мне поверить, как человеку который последнии лет десять только и делал как к чему то стремился, все наши стремления, не стоят нашего спокойствия. -- Прозвучал мой ответ ему, излишне философский для раннего утра, после проведённой совместной ночи.
-- Взять к примеру Марата Рафаэливича, он ведь тридцать лет назад был бригадиром на стройке, этого самого отеля. Теперь же является его хозяином. Вот это и есть настоящая целеустремленность.
После этих слов Азата, только налитая, вторая по счёту, горячая кружка кофе, случайно выпала у меня с рук, ошпарив колени.
Глава 17
Утром разбудил Азат, уже почти полностью одетый.
-- Я сильно опаздываю. Когда захочешь выйти, просто захлопни дверь. -- Он проговорил эти слова быстро, на ходу, и вышел из квартиры.
Мне было не очень приятно после его внезапного и быстрого ухода. Неужели он так сильно опаздывал, и у него не оставалось времени даже поцеловать меня перед уходом? Хотя понимала как на работе у нас относятся строго к опозданиям, только оправдать его до конца не могла. Возможно это даже к лучшему, если призадуматься, ведь эта ночь ни должна нас к чему либо обязывать. У меня в распоряжении было почти два часа, и я пошла к плите, где рядом была полка с посудой. Найдя на полке самую большую кружку заварила себе крепкого кофе. Тут только я поняла, что не приняла обезболивающих таблеток, после того как переспала с ним. На них я подсела почти сразу же как вышла замуж. У моего идеального мужа и жена тоже должна была быть идеальной, ему подстать. Он всегда добивался чего хотел. Когда он решил что у него должна быть своя фирма, что бы он работал сам на себя, а не " на дядю" , через год она у него появилась. Я тоже не должна была стоять на месте, по его словам, а делать карьеру дальше, и никогда не останавливаться на достигнутом, даже если мне для этого нужно будет пройтись по чужим головам. И я по ним приходилась. Мы покорители гор, говорил он мне, расставив ноги, по хозяйски, на самой вершине, во время наших вылозок на природу. Я сидела в стороне от него и смотрела на горизонт, думая при этом, что никакой я не покоритель гор. Каждый раз я сама была ими покоренна, чувствуя своё ничтожество по сравнению с ними. После того как мы спускались с вершин гор, он на следующей день шёл на работу полный сил и энергии, я же была некоторое время в полной прострации, понимая всю бессмысленность и мимолётность того что делаю, по сравнению с вечным величием природы. Зачем я всё это вспоминанию? Наверное чтобы снова мучить себя. Он ведь тоже был не виноват в своём желании иметь детей, и любил подчёркивать, как всегда будет покупать для них всё самое лучшее. После года совместной жизни, и постоянных вопросом знакомых не ждём ли мы пополнение, мы врали что пока хотим пожить для себя, но на самом деле у нас ничего не получалось. Я была единственной ошибкой в идеальном мире моего мужа. Какой-то то нелепый случай из моего детства, о котором я почти забыла, полностью сумел уничтожить в будущем моё семейное счастье, сделав неполноценным существом. Моё тело стало как поле которое нужно обязательно засеять, но у пахаря ничего не получалось и это его злило, он и не догадывался что всё дело в исковеркованном " поле" , а не в нём. Хотя возможно и догадывался и именно это его и злило. Мне бы признаться ему, о своём дефекте, но вместо этого я подсела на таблетки ещё больше увеличив дозу, боясь его потерять. Они в конце концов довели меня до того самого состояния, когда я стала себя вести безобразно, закатывая постоянные истерики на пустом месте, став такой, от которой я бы тоже ушла, будь на месте моего мужа. Мне не кого было винить кроме себя, да и себя особо было тоже винить не за что. Просто всё случилось так, как и должно было случиться. Азат был полной противоположностью моему мужу, и его нежность, как и его желание отдавать больше чем получать, дали мне надежду, что возможно я могу обойтись в будущем без таблеток.