— Я что и правда… умер?
— Да, — синхронно кивнули Мортимер и Тони Вичини. Ник понимающе кивнул.
— А мне не полагается что-то вроде… справочника для новоприбывших? Инструкции какой-нибудь?
— А тебе в земной жизни справочник выдали сразу, как ты из утробы вылез? — хохотнул Вичини. — Ну и поколение… нежное.
— У парня стресс, — покачал головой Мортимер. Ника поразила смена тона их разговора. Если бы не револьвер, можно было подумать, что они тут все старые друзья собрались в баре, заболтались и остались сидеть у стойки после закрытия. Но холодный блеск металла придавал разговору перчинки и то и дело возвращал мысли Ника обратно в тревожное русло. «Дважды же не умирают?» — думал он.
— А… это всё — проекция? — уточнил Ник.
— Да, — рука Вичини описала полукруг, пытаясь задать взору собеседника направление. Зажатый в руке револьвер снова блеснул. — Она чертовски хороша, те, кто только прибыл сюда, не могут отличить её от реальности. А те, кто уже давно отошёл, но по какой-то причине тут оказался, вообще в щенячьем восторге от местных ощущений. Ну ты сам подумай, существуешь бесплотным духом без времени, тела, нервных окончаний, вкусовых сосочков в конце-то концов, просто как комок информации в вакууме, тебя молотит, готовит к новой жизни, собирает заново — сплошная рефлексия, в общем… и тут! Ты можешь спокойно посидеть, как в старые добрые. Почувствовать стул под задницей, виски на языке. Не поверишь, какое это блаженство!
Ник удивленно хлопнул глазами, с трудом втягивая и упорядочивая в голове эту информацию. Он шарил взглядом вокруг себя в поисках хоть одного изъяна, который бы доказал, что происходящее вокруг — визуализация, иллюзия, проекция, но деревянная барная стойка была на ощупь сухой, теплой, гладкой от покрывавшего его лака, Ник чувствовал кожей задувавший сквозняк, влажный от дождя. И не мог найти ни одного подтверждения словам Тони Вичини, кроме его же собственной зубодробительной уверенности.
— А… — неуверенно протянул Ник, не очень понимая, уместны ли сейчас с его стороны еще какие-то слова.
— Давай, — подначивал его Вичини. — Чем больше вопросов ты задашь, тем быстрее у тебя горло пересохнет, и мы приступим.
— А без этого никак нельзя?
— Увы, пацан! — развел руками мужчина.
— У нашего друга в руках чистое и концентрированное Забвение. Второй раз умереть на самом деле сложно, но возможно благодаря этой штуке. Это даже не совсем смерть, ты просто… исчезнешь для всех, и для себя в том числе. Испаришься. Ни жизни до, ни жизни после, — развел руками Мортимер. — Ты как хочешь парень, а я вот провел здесь много тысячелетий.
— И Вы просто дадите ему нарушить… закон мироздания? — Ник сначала хотел апеллировать к жестокому вырыванию глаз, но понял, что физическая целостность тут не в чести.
Вместо ответа Мортимер задумчиво поджал губы.
— У нас не так много вариантов, пока у нашего друга стратегическое преимущество, — вдруг его глаза азартно сверкнули. — Скажи лучше ты, парень. Ты позволишь ему сейчас выдрать твои глаза на живую, осветить ими путь назад и занять место в твоей жизни, какой бы она ни была?
Ник открыл было рот, и тут же с громким лязганьем сжал челюсти обратно. Дыхание стало тяжелее, вся полученная информация обрушилась на него, как волна, выбивая весь воздух из легких. Она въедалась в кожу, как соль, и вызывала клокочущее удушье от одной только мысли: жизнь его — Ника — кончилась. Закончилась карьера, закончился брак, поездки с друзьями на пикники и в походы, празднование рождества, концерты, пропахшие пивом и потом фестивали. Этого больше не будет. Но на его место может прийти Тони Вичини с нагловатой ухмылкой и желанием пожить во что бы то ни стало. Ник не знал, что может сделать Тони с его оставшейся на земле жизнью, но вся суть молодого человека вопила громогласное “нет”. Просто так сдаваться Ник не собирался.
Он осторожно отхлебнул виски, почувствовал холодное покалывание на языке и посмотрел на Тони так, словно они были старыми знакомыми на встрече выпускников.
— Как ты умер, Тони?
— О-о-о-о, — Вичини предвкушающе втянул воздух.
— О-о-о-о, — Мортимер усмехнулся так, словно знал эту историю вплоть до самой последней запятой. — Только смерть, Вичини, без полного жизнеописания.
— Что есть смерть, как не следствие жизни? — развел руками Тони.
— Неудобное обстоятельство, — пожал плечами Ник.
— Неплохо, — хмыкнул Мортимер. — В мое время это было чуть ли не самым главным событием в жизни. После неё начиналось все самое интересное. Так мы считали, по крайней мере, — он чуть мечтательно улыбнулся.