Одного управляющего рестораном, что проработал у нас какое-то время, уволили за воровство. Лишь тогда Адриан удосужился позвонить в отель, где мошенник служил раньше, и узнал, что и оттуда его попросили по той же причине. С руководством мошеннику удалось договориться. Несмотря на проступки, он был отличным работником. Прекрасно справлялся с обязанностями, сумел заманить каких-то знаменитостей, которые произвели настоящий переполох и превратили отель в место, «где можно поглазеть на звезд». Поэтому-то ему и решили простить три похищенных ящика с вином и более пятисот фунтов прикарманенных чаевых. С ним заключили соглашение: сказали, если он уйдет по собственному желанию, в его документах не станут делать запись о воровстве. Он поступил к нам, и примерно полгода все шло замечательно — парень управлял рестораном, привлекал клиентов. Потом проверяющие стали обнаруживать несоответствия. Через некоторое время его разоблачили.
Кстати говоря, именно сегодня проведут инвентаризацию, во всяком случае, мне так сказали. Среди нас завелся вор «Бомбейского сапфира», вот начальство и задумало проверить, не пропало ли что-нибудь еще. Только за последние сутки кому-то удалось стащить, по-моему, целых семь бутылочек «Бомбейского сапфира». Удивительно, что крадут именно джин. Обычно большой популярностью пользуется водка, вероятно, потому, что невозможно выносить, как ею на тебя дышат. Так или иначе, странности творятся уже две недели, и Адриан выходит из себя. Даже подумывает, не начать ли осматривать сумки горничных, когда в шесть вечера они отправляются домой. Бездельник Мустафа, дни напролет протирающий штаны перед телевизором в своей будке охранника под лестницей, как видно, в жизни никого не поймает. Впрочем, Адриан уверен: если в отеле появится ревизор со стороны, вор наверняка обделается от страха и наконец прекратит красть.
Звонит телефон, и Лиз поднимает трубку; говоря, она противно причмокивает губами. Надо бы чем-нибудь заняться, не то ее привычки совсем сведут меня с ума. Выясняется, что парень из триста второго собрался выписаться. Грязнуля с перхотью на воротнике и в обляпанном яичным желтком галстуке. Выглядит так, что хочется поскорее отправить его в ванную. Лиз говорит, ей надо в «комнату для девочек» (ну и идиотское выраженьице, правда?), и грязнулей приходится заниматься мне. Иду в служебку, набираю на компьютерной клавиатуре номер триста два и нажимаю «печать». Где чертов молчун Эван? Когда в нем возникает необходимость, помощника никогда нет на месте! Из принтера с гудением выезжает длинный список. Номера служб «секс по телефону». Вообще-то стоимость таких звонков — около пятидесяти центов в минуту, если же звонишь из отеля, обязан за каждые шестьдесят секунд выложить по десять фунтов. Придурок из триста второго висел на порнолиниях полночи. Я отрываю лист и смотрю на него круглыми глазами. Грязнуля звонил в разные службы почти непрерывно с двух тринадцати до четырех утра и теперь должен отелю целых восемьсот пятьдесят фунтов.
Сумма внушительная, однако отнюдь не рекордная. Пару недель назад один тип, приехавший на двое суток, назвонил из номера аж на три тысячи фунтов. Уму непостижимо! Мы дважды связывались с ним (когда удавалось прорваться) и предупреждали, что сумма счета быстро растет, но ему было как будто все равно. За номер заплатила заблаговременно его сестра, и у нас остались данные ее кредитной карточки, так что мы не слишком волновались. Придя выписываться, клиент заявил, что не в состоянии оплатить счет. После продолжительных пререканий мы позвонили его сестре, она приехала и устроила скандал. Но, представьте себе, ее гнев обрушился не на братца, а на нас — за то, что отель подобное допустил. Когда же я объяснил ей, что мы-де по меньшей мере два раза предупреждали вашего брата о последствиях, она притихла и заплатила. Если я не ошибаюсь. Под конец к разбирательству подключился Адриан. По-моему, дама что-то сказала ему про чек.
В общем, хоть я сталкивался с чудаками, которые звонили в «секс по телефону» и больше нынешнего, этот счет тоже достаточно велик, чтобы повлечь за собой неприятности. Тем более что номер для грязнули заказала организация и он здесь явно по рабочим делам. Не представляю, каким образом можно отчитаться перед боссом за счет в восемьсот пятьдесят фунтов, начисленных за секс по телефону.
Иду назад к стойке, держа в руке лист длиной в метр.
— Ого! — удивляется Лиз, вскидывая очень уж сильно выщипанные брови. — Любитель поболтать?
— Поговорить не прочь, это уж определенно.
— Секс по телефону? — спрашивает она.
— Что же еще? — Сворачиваю лист.
— Ну, не знаю, — задиристо произносит Лиз, обиженно подергивая плечиками. — Он мог общаться и с женой.
— Ну да, как же. С женами никто так подолгу не разговаривает. А! — восклицаю я, слыша шум подъехавшего лифта. — Тсс! Это он.
К стойке подходит парень с перхотью на плечах. Вид у него такой, будто он ночью не спал и минутки. Что вполне соответствует счету.
— Доброе утро, сэр, — приветствую его я. — Надеюсь, вам у нас понравилось.
— Очень, — отвечает парень. Его пиджак поблескивает в свете утреннего солнца. — Спал как убитый.
— Замечательно, сэр. — Протягиваю ему конверт, из которого выглядывает половина свернутого листа с номерами. — Хотите взглянуть на счет?
— Да. — Гость шмыгает носом и разворачивает длиннющую бумагу. — Восемьсот пятьдесят фунтов? — изумляется он. — Вы хотите сказать, что я наговорил по телефону на восемьсот пятьдесят фунтов?
— Да, сэр, — отвечаю я.
— Немыслимо, — бормочет клиент. — Целых восемьсот пятьдесят фунтов за телефон? Да быть такого не может!
— Боюсь, сэр, тарифы на линии, услугами которых вы пользовались, самые высокие.
— Самые высокие? Нет, нет и еще раз нет!
— Боюсь, вы ошибаетесь, сэр, — возражаю я.
— Нет! — протестует клиент.
— Боюсь, что да, сэр.
— Может, прекратите бояться? — взрывается он. Его щеки от гнева заливает краской.
— Прошу, не повышайте голос, сэр, — говорю я.
— Я вовсе не повышаю голос! — кричит он, естественно, повышая голос.
— Допустим, сэр, — соглашаюсь я. — Номер стоимостью двести пятьдесят фунтов вы снимали на двое суток. Плюс тридцать два фунта за продукты из мини-бара…
— Два бокальчика виски! — кипятится клиент, шлепая рукой по стойке.
— Два бокала виски, шоколад, пачка чипсов и минеральная вода.
— О Господи ты Боже мой! Чипсы и минеральная вода, — саркастически произносит он. — Я разорил отель!
— Плюс восемьсот пятьдесят фунтов за телефонные разговоры.
— Да это ведь грабеж средь бела дня! — негодует он, тряся головой. На стойку сыплется перхоть. — Простите, но счет за телефон я оплачивать не стану. Вы должны были предупредить меня, что у вас безумные расценки.
— Ноль-девять-ноль-шесть «Горячие малышки» — одна из самых дорогих служб, — спорю я. — Вас предупреждают об этом, как только вы набираете номер.
— Откуда вы знаете?
— Услугами этой линии пользуются многие наши клиенты.
— Может, что-нибудь придумаем, а? — спрашивает он.
— Если желаете, выплатите сумму частями, — предлагаю я.
— Хорошо, — соглашается клиент.
— Фунтов пятьдесят мы могли бы вам простить, — добавляю я. Такое я не раз проделывал и раньше. Придурки в приступе благодарности нередко тотчас выплачивают весь остаток. За пятьдесят фунтов экономишь кучу нервов.
— В самом деле? — спрашивает клиент изумленно и вместе с тем заискивающе. — Как великодушно с вашей стороны.
— Никаких проблем, сэр, — говорю я.
— Можно за номер расплатиться кредиткой? — интересуется клиент, облизывая большой палец. — А за разговоры наличными? — Он достает стопку купюр по пятьдесят фунтов и начинает одну за другой осторожно класть их на стойку. — Ну вот. — Улыбается. — Ровно восемьсот.
— Большое спасибо, сэр, — отвечаю я. — Позвольте, вашу карточку. Нужна помощь с багажом?