— Знаешь, — размышляла Габриэль, в её глазах отражалось пламя, — каждый раз, когда мы делаем это, мы оставляем частичку себя позади, в историях, которые они расскажут, и в жизни, которой они продолжают жить.
Зена взглянула на неё, уголки её рта приподнялись в мягкой полуулыбке.
— И нам тоже кое-что дают, — сказала она, оглядываясь на ликующих жителей деревни. — Надежду, может быть, или напоминание о том, почему мы выбрали этот путь.
Габриэль склонила голову к плечу Зены, её голос был нежным шёпотом.
— Ты когда-нибудь задумывалась обо всём хорошем, что мы сделали вместе? О волне, которую мы произвели?
— Да, — ответила Зена, её голос был едва громче шёпота, её взгляд был устремлён на звёздное небо. — Это всё равно, что бросить камень в пруд. Рябь затрагивает места, которые мы даже не видим. Возможно, это всё, на что мы можем когда-либо надеяться — начать что-то хорошее и верить, что оно продолжится, даже когда нас нет рядом, чтобы стать свидетелями этого.
Ночь вокруг них сгущалась, голоса деревни превращались в тихую колыбельную, говорящую о с трудом заработанном мире. Завтра дорога снова позовёт их в поисках следующего приключения, следующего зла, которое можно исправить. Но на данный момент они оставались в лучах победы, их связь была маяком, неуклонно горящим в темноте ночи. Их хроники будут жить в историях, рассказанных у костров, и в сердцах тех, кого они спасли. Зена, Королева Воинов, и Габриэль, её бард, вместе создали легенду, столь же долговечную, как само время, столь же мимолётную, как падающая звезда, и столь же значительную, как истины, которые они открывали с каждым поворотом дня. Их путешествие было далеко от завершения, и многие истории ждали своих ненаписанных глав, каждый восход солнца был приглашением в бессмертный танец судьбы.
5
Солнечные лучи пробились сквозь кроны деревьев, возвещая рассвет нового дня. Зена и Габриэль уже проснулись, их внутренние часы после многих лет в дороге настроились на ритмы мира природы. Они двигались с привычной лёгкостью, потушив огонь и оседлав Арго, их движения были синхронизированы невысказанным пониманием и глубоко укоренившейся рутиной. Дневное путешествие пролегло через пейзажи, разнообразные, как и рассказы в постоянно растущей коллекции свитков Габриэль. Они пересекали густые леса, где свет играл шутки между листьями, пересекали ручьи, которые лепетали истории, которыми могли поделиться только камни, выстилающие их грядки, и поднимались на холмы, которые бросали вызов решимости и физической силе даже самых опытных путешественников. К полудню они подошли к перекрёстку, отмеченному одиноким дубом, ветви которого простирались, как те самые дороги, которые росли из его основания. Здесь нужно было принять решение. Зена изучала указатели, её палец водил по пунктам назначения, написанным на обветшалом деревянном указателе.
— Фессалия, — пробормотала Зена, её палец остановился на северном маршруте. — Военачальник, о котором мы слышали, Дагнин, собирает свои силы в этом направлении.
Габриэль проследила за взглядом Зены.
— Как ты думаешь, что мы найдём там, помимо ещё одной драки? — Её вопрос был вызван не нежеланием, а размышлением, как будто учитывая повторяющийся характер их встреч и то, что было дальше.
В глазах Зены зажёгся блеск стали, отражающий не только её доспехи, но и внутреннюю решимость.
— Ещё один шанс изменить ситуацию, — твёрдо ответила она, её инстинкты никогда не ослабевали, сосредоточившись на пути воина. — Мы не можем игнорировать это, Габриэль.
— Я знаю, — согласилась Габриэль, её голос нёс в себе вес принятия и неоспоримого мужества. — Я с тобой на каждом этапе пути.
Таким образом, был выбран северный путь, их сапоги и копыта Арго уверенно шли по дороге в Фессалию. По мере их путешествия признаки надвигающегося конфликта росли, словно грозовые тучи, собирающиеся на горизонте, и их можно было ощутить даже в воздухе, которым они дышали.
Они прошли через деревни, где страх был почти осязаемым, где шёпотом обменивались, как валютой, и где тени, казалось, таили в себе нечто большее, чем просто отсутствие света.
***
На третий день своего путешествия на север они поднялись на хребёт, откуда открывался вид на долину, залитую вечерним солнцем. Внизу палаточные лагеря образовывали хаотическое лоскутное одеяло на открытом пространстве, окружая центральную площадку, где тренировались мужчины.
Лязг металла и хрюканье напряжения донеслись им навстречу, пробуждая знакомое предвкушение в груди Зены. Силы Дагнина, увеличивающиеся в численности, готовились к войне. На исходе дня Зена и Габриэль разработали свой план. Они проникнут в лагерь под покровом темноты, чтобы узнать о намерениях Дагнина. Скрытые не только ночными тенями, но и в облике наёмников, они пробирались по лагерю, их лица были скрыты, их движения расчётливы и осторожны. Сердце Габриэль колотилось в груди, но не от страха, а от адреналина, который протекал по ней в эти моменты — грани между известным и неизвестным. Она взглянула на Зену, находя утешение в сдержанном поведении воина, в её непоколебимой готовности, которой Габриэль стала доверять больше всего на свете. Они тайно собирали информацию, подслушивая разговоры ничего не подозревающих солдат, собирая воедино ткань амбиций Дагнина. Это был гобелен завоеваний, сотканный из нитей жестокости, и изображавший кампанию, грозившую поглотить всю Фессалию и её соседей. Когда они снова собрались на окраине лагеря, выражение лица Зены было мрачным.
— Он планирует атаковать к концу недели, — сообщила она, и лунный свет отбрасывал угловатые тени на её лицо. — У нас мало времени на подготовку защиты.
Габриэль кивнула, её решимость укрепилась.
— Тогда нам нужно предупредить окрестные деревни и сплотить их. Они заслуживают шанса на борьбу.
— И они это получат, — заявила Зена, её тон не оставлял места для сомнений. — Мы уже сталкивались с полевыми командирами, Габриэль. Дагнин — всего лишь ещё один хулиган, использующий страх как оружие. Мы сломаем его власть над людьми.
***
Прежде чем первые лучи рассвета смогли выдать их присутствие, они покинули лагерь. Полученные знания были тяжёлым бременем, но в то же время и призывом к действию.
***
Последующие дни превратились в череду действий и приготовлений, пока Зена и Габриэль работали над объединением региона, находящегося под угрозой. Они путешествовали неутомимо, разжигая пламя сопротивления в каждом сердце, с которым встречались, а их слова разжигали огонь неповиновения. С объединением каждой деревни, созданием каждого импровизированного оружия и разработкой стратегии баланс начал меняться. Тактика Зены стала смелее, когда силы желающих объединились в подобие армии, больше не разрозненных жертв, а единого фронта, ощетинившегося в борьбе за справедливость.