Когда уставшая Яна, наконец, добралась до дома, за окном уже было темно. Она пристроила на столик у двери букет, который с утра отправила ей подруга, и огляделась в поисках посуды, которую можно использовать в качестве вазы. Взгляд уперся в пустой графин. Девушка взяла его и пошла в ванную, чтобы набрать воды.
Едва она протянула руку, чтобы открыть дверь общей ванной, как та резко распахнулась, чуть не выбив графин из ее рук.
– Ты кто такая? – спросил едва стоящий на ногах мужчина. – Алкина подруга, что ли? Шпионишь за мной, а?
Яна отшатнулась и отчаянно замотала головой.
– А это что у тебя? – он кивнул на кувшин, который девушка прижимала к себе обеими руками. – Дай сюда!
Яна сделала еще один шаг назад и спиной уперлась в стену, а мужчина пошел в ее сторону неуверенным шагом.
– Ну-ка я тебя сейчас…
Договорить он не успел, из кухни появилась дородная женщина с мелкими кудрями на голове и наотмашь шлепнула мужика полотенцем по спине.
– А ну, пошел отсюда, чтоб глаза мои тебя не видели!
Мужик испуганно сжался и, держась за стенку, неуверенно поплелся в сторону своей комнаты.
– А ты чего стоишь? Двинула бы ему разок как следует, он бы больше не приставал. Хоть и пьяный, но трусливый, – сказала она, повернувшись к Яне. – Меня Алла зовут, а этот, – она кивнула в сторону удалившегося мужика, – сожитель мой, Колька. Он, когда не пьет, нормальный, не бойся его. А тебя как звать-то?
– Яна.
– Ну, будем знакомы, Яна. – И без предисловий продолжила: – Тут Елена Львовна живет, – она указала на ближайшую к кухне дверь. – Ей уже за восемьдесят, и она глуховата, так что говори громче, если хочешь, чтобы она услышала. Через стенку от тебя – Наташка с сыном. Она мать-одиночка, муж бросил, когда малому два года исполнилось. Другую полюбил. – Женщина невесело усмехнулась. – Из квартиры выгнал, а новую бабу в их двушку привел, вот они с тех пор здесь живут. Наташка на работе с утра до ночи, а малец тут один шатается целыми днями. Напротив твоей комнаты наша с Колькой. Ванную по утрам долго не занимай, всем на работу надо, поняла?
– Поняла, – кивнула Яна.
– А ты сама как тут оказалась?
– По объявлению.
– А почему сюда именно? Что, квартир других в Москве нет, что ли? – Алла сверлила Яну пристальным взглядом.
– Так дешево же.
– Ясно, – удовлетворенно кивнула соседка, – вот как он вас заманивает, значит.
– Кто заманивает?
Но Алла не удостоила Яну ответом и вернулась на кухню, откуда уже отчетливо доносился запах пригоревшей пищи.
Оказавшись снова в безопасности своей комнаты, Яна устало опустилась на кровать и закрыла глаза. Встреча с пьяным соседом вернула ее во времена детства, когда к ней вот так же приставали едва держащиеся на ногах собутыльники матери. До сих пор ее передергивало от отвращения, стоило уловить запах застарелого перегара или увидеть стеклянный блеск в покрасневших глазах собеседника. Снова вернуться к соседству с алкоголиком – последнее, чего ей хотелось, но в данный момент выбирать не приходилось.
Она открыла глаза и уперлась взглядом в картину. Хозяин комнаты повесил ее на место, и Яна решила на всякий случай проверить, крепко ли та держится – не хотелось бы, чтобы она грохнулась со стены посреди ночи. От удара рама немного разошлась и неплотно прилегала к холсту. Яна подтащила стул и попробовала сдвинуть края багета поплотнее. Делать это, балансируя на стуле, было неудобно, и казалось, что между рамой и холстом что-то мешает. Она аккуратно просунула пальцы за картину и нащупала сложенный в несколько раз листок. Рискуя опрокинуть шедевр себе на голову, она вытащила бумажку и со всей силы сдвинула края рамы. Снова ощутив под ногами твердые доски пола, Яна развернула бумажку и прочитала: «Душа моя, в любом мире и в любом времени не будет силы, способной нас разлучить. Моя любовь приведет меня к тебе, где бы ты ни оказалась».