Его тело становится жестким, когда он подвигает свою руку к моему горлу, обхватывает своими пальцами вокруг моей шеи легким удушьем. Он выпускает хриплое рычание, и я чувствую, как его член усиливается и пульсирует внутри меня.
― Прикоснись к себе, ― приказывает он, и я подчиняюсь.
Сначала облизывая пальцы, я опускаю их к набухшему клитору и начинаю скользить мягкими кругами. Мой взгляд расплывается, потому что наши тела вновь объединяются впервые за несколько месяцев.
Его хватка сжимается вокруг моего горла, уменьшая количество воздуха, которое я могу принять, но я не паникую, поскольку мое тело находит комфорт в знакомстве с его нежной силой во время секса.
― Засунь его в себя, чтобы ты почувствовала меня, ― инструктирует он, и я просовываю немного дальше, моя шея надавливает на его руку, когда я скольжу пальцем вдоль его члена, погружая его в мою киску, в то же самое время, когда он врезается в меня. Я качаю своим пальцем в ритме с ним. Прикасаясь к нам таким образом, я чувствую тепло наших излеченных тел, скользких от возбуждения, это слишком много.
― О, Боже, ― громко охаю я, чувствуя, как мои стенки пульсируют вокруг моего пальца и его члена.
― Никогда больше не уходи от меня, ― рычит он.
― Никогда.
― Ты хочешь кончить?
― Да, ― я напрягаю связки в горле, которое он продолжает удерживать своей хваткой.
И умело контролируя меня, он приказывает:
― Проси разрешения.
― Пожалуйста.
Мое тело бушует огнем почти среди мороза.
― Проси!
― Пожалуйста, ― повторяю я, затаив дыхание. ― Мне это нужно.
― Не делай этого. Не бросай мне вызов, ― предупреждает он, и когда я достигаю края, я прижимаю бедра к его бедрам с максимальной силой, чтобы замедлить его.
Сдерживая свое дыхание, я сражаюсь изо всех сил, чтобы предотвратить оргазм, который вот—вот вспыхнет.
― Вот так, ― он наслаждается своей властью надо мной.
Но я не могу удержаться. Глядя в его глаза, я сдаюсь:
― Могу ли я кончить? Пожалуйста, мне это нужно.
― Ты хочешь этого? ― насмехается он.
― Да.
― Трахай себя быстрее, ― приказывает он, и я это делаю.
Я теряю всякий контроль и начинаю ласкать себя против его члена, который набухает внутри меня, стимулируя мой взрыв.
Я кончаю.
Жестко и дико.
Каждая мышца моего тела стягивается в спазмах эйфории, вжимая мои бедра в Деклана, жадно, чтобы продолжить получать удовольствие. И тогда я чувствую его освобождение. Он впитывает мой палец, который все еще внутри меня, трахая, пока он заполняет меня. Я не перестаю двигаться, потому что его сперма просачивается из меня, сбегая по моей руке.
Его зубы скрипят, когда он все время смотрит на меня, и я наблюдаю, как он хрипит от наслаждения сквозь осколки света, которые разрушают мое зрение на тысячу призматических чешуек чистого экстаза.
Когда наши тела замедляются, он отпускает мою шею, моя голова падает на его плечо, и я позволяю своему телу ослабнуть. Он держит меня, пока наши сердца успокаиваются, и мы переводим дыхание.
Я желаю застывшего времени, забытых грехов и бесконечной любви.
Но я знаю, что это не любовь с его стороны. Я не уверена, что это такое, но я знаю, что это не так. Я хочу, чтобы это было так, поэтому я держу голову в изгибе его шеи, боясь двигаться, потому что я знаю, что в тот момент, когда я это сделаю, реальность возобновится, и его ненависть ко мне вернется.
Я крепче сжимаю ноги вокруг него, желая продлить его пребывание внутри меня, но моя попытка отодвинуть время не длится долго. Когда я чувствую, как Деклан вырывается из меня, я вынимаю палец и обхватываю его все еще затвердевший член. Но он не допускает контакта, беря мое запястье и заставляя меня отпустить.
Стоя ногами на земле, я смотрю, как он заправляет обратно штаны. Он не произносит ни слова, и его глаза больше не смотрят на меня. А затем он ушел, повернулся спиной и ушел от меня, оставив со спущенными брюками, покрытыми его спермой, на сильном морозе.
Может быть, я должна чувствовать себя использованной и грязной. Может быть, я должна его ненавидеть. Может быть, мне стоит сдаться и покончить с этим. Но мое сердце не позволит мне. Потому что, в конце концов, я знаю, что я всегда буду хотеть его так, как только смогу.
Я ― эпикуреец его боли. (прим. переводчика6 Эпикуреец ― последователь, сторонник эпикуреизма. Эпикуреизм ― учение, согласно которому основой счастья человека является удовлетворение жизненных потребностей, разумное наслаждение и покой (по имени древнегреческого философа—материалиста Эпикура))